Призрак - стр. 17
Она вдруг осознала, что есть кое-что не менее важное, чем ее книги и рисунки. Рядом с магнитофоном валялись две аудиокассеты в коробках с цветными картинками. Еще дюжину Ида нашла, открыв нижний ящик серванта. Старые детские радиоспектакли: «Царевна-лягушка», «Кот в сапогах», «Незнайка», «Питер Пен». В детстве их можно было слушать по десять, по двадцать раз с неподдельным и неугасающим интересом, зная наперед каждое слово и каждый раз открывая что-то новое.
Ей пришла в голову нелепая мысль, что, может быть, за все это время магнитофон каким-то чудом ожил. Но Ида вспомнила, что даже если так, в доме все равно нет электричества.
Она покопалась в серванте, достав оттуда массу разнообразных потрепанных книг: от совсем детских, которые ей читали в два года, до «Мэри Поппинс» и «Хоббита». Был еще альбом с ее детским творчеством, которое Ида с интересом изучила, удивляясь самой себе и вспоминая, как, когда и почему она такое рисовала.
Ида перелистала все книги, вдохнув неповторимый запах каждой из них. Потом она сняла кроссовки, легла на голый матрац и, по традиции закинув ноги на стену, раскрыла «Волшебника Изумрудного города» на случайной странице.
Элли затащил к себе в замок мерзкий Людоед, связал и начал точить нож.
Ида помнила, как ненавидела в детстве этот эпизод. Жуть нагоняло буквально все: и облик злодея, и его первобытные мотивы, и его безобразная смерть под лезвием топора.
Теперь Ида подумала, что в этой главе допущено сочетание несочетаемого. Людоед очень глуп, груб и примитивен, но живет не в пещере, а в замке, как какой-то аристократ. И на сумасшедшего каннибала он при всей своей ограниченности не тянет. Скорее простой разбойник-головорез, который ради удовольствия поедает своих жертв.
«Людоед-аристократ… Людоед-гурман…» – подумалось Иде. – «Бр-р! Мерзость какая!»
– Ид! – раздался недовольный голос Андрея. – Ида! Тут работы на пятерых! Подключайся!
– Сейчас иду!
Благо, Андрей не открыл дверь и не узнал, что его добрая подруга привнесла в окружающий хаос свою лепту. Комната выглядела так, будто по ней прошелся маленький смерч.
Словно очнувшись от дремы, Ида бросилась убирать книги и кассеты обратно в сервант.
Остаток дня Ида и Андрей трудились, приводя дачу в порядок. Ида мыла полы и окна, выносила из дома хлам. Андрей раздобыл в кладовке косу и кое-как навострился ею махать.
Потом включил счетчик, и Ида, без особой надежды щелкнув кнопкой, оживила суровый «Горизонт». На экране, шипя, замельтешили серые мурашки. Ида с треском повернула переключатель – тоже ничего. Щелк! Опять ничего. Щелк! Едва различимые образы: кажется, футбол, но без звука. На одной единственной работающей программе черно-белый человек говорил о необходимости введения дополнительных пошлин. Ида выключила телевизор.