Призрак - стр. 14
Война еще не началась, но все говорило о ее приближении. Повод, как всегда, возник случайно.
Эрика Шмидт тихо рисовала что-то в своем любимом старом дневничке, когда Моргенштерн навис над ней неожиданно, словно призрак.
– Фройляйн Шмидт художница? – процедил он.
Эрика взметнула на него свои красивые глаза и тотчас захлопнула дневник, бледнея от испуга.
– Так, так, – Людвиг преспокойно взял у нее дневник. – Если фройляйн занимается этим на уроках, вместо того, чтобы записывать…
Он небрежно перелистывал страницы, пробегая взглядом по рисункам, определенно сделанным талантливой рукой будущей художницы.
– М-м… прелестно! Я заберу это у вас. А потом отошлю почтой вашим родителям. Возможно вы…
Глаза Эрики наполнились слезами. Людвиг вдруг почувствовал, что балансирует над пропастью.
– Возможно ваше место в художественной академии, а не здесь? Кто знает…
Он вернулся к кафедре и сунул дневник себе в портфель. Его губы были самоуверенно сжаты, однако в глазах нервно зашевелились крохотные огоньки страха.
После урока у Шмидт случилась истерика. Медсестра фрау Нойманн как могла успокоила ее, напоила валерьянкой и дала «пилюлю радости».
– Цахес уже всех достал, пора с ним покончить! – горячился Фред, сжимая кулаки и упорно не желая переходить на шепот.
– Смотри, как бы он тебя не услышал! – усмехнулся Карл. – Знаешь, кто его отец? Друг директора и председатель чего-то там! С такими лучше не связываться!
– Да ты вспомни, кем он был, когда пришел сюда. Он тут вообще никто!
– Никто и, все равно, делает что хочет! – раззадоривал Рудольф.
Они обсуждали план дискредитации Моргенштерна путем расклеивания на стенах обидных карикатур, а Георгий, впервые не прислушиваясь к своим друзьям, пытался подыскать нужные слова для утешения Эрики.
Эрика уже не плакала, но выглядела совершенно опустошенной. Она была уверена, что Моргенштерн с наслаждением прочитает ее дневник от корки до корки, а потом отошлет родителям, которые тоже его прочитают и возненавидят свою дочь. Георгий пытался ей объяснить, что все это глупости, но Эрика словно не слышала.
– А если я верну его тебе? – спросил Георгий.
– Как?
– Зайду к нему в комнату и возьму. А что в этом такого?
– Но это же…
– Это не воровство. Он сам вор! Вор и помойная крыса!
Георгий весело рассмеялся и нежно похлопал Эрику по спине.
Разумеется, на деле все оказалось гораздо сложнее, чем на словах. Проникнуть в комнату Моргенштерна можно было через дверь, которую он, как любой параноик, всякий раз основательно запирал, либо через окно. Правда для этого требовалось каким-то образом добраться через форточку до нижнего шпингалета: никакой рыболовный крючок тут бы не сгодился.