Призрак Безымянного переулка - стр. 11
– Здоровье господина Михалина! Побольше бы нам таких в наши ряды! – возгласил с энтузиазмом представитель «Союза русского народа».
– Он, между прочим, в нашей организации состоит! – тут же парировал некто из «Союза Михаила Архангела». – Вы своих героев имейте, не черта к нам примазываться!
– А никто и не примазывается! – обидчиво вскипели на противоположном конце стола. – Вы вообще… вы с тратами лучше разберитесь и с воровством!
– Каким таким воровством?
– А таким, о котором вопрос на заседании Думы поднимался нашим председателем Дубровиным!
– Да ваш Дубровин никто, выскочка, самозванец!
– Это ваш засраный Пуришкевич самозванец! Он деньги присвоил – это все знают. Департаментом деньги были выделены на борьбу с революцией, с либерализмом. Кинулись считать, а в кассе нет ни копейки. Пуришкевич все по карманам своим рассовал!
– Это Дубровин ваш вор, ворюга! Казнокрад!
– Господа, вы слышали? Этот хам нас оскорбляет!
– В морду за оскорбление!
– Хххххххамы! – заревел кто-то в алой черкеске, вскакивая из-за стола.
– Сами такие!
– Да я сейчас твою морду!.. твою мать…
– Господа! Господа! – надрывался протоиерей Иоанн Восторгов, похожий на ослепленную светом бородатую сову – тучный, в черной рясе, покрытой жирными пятнами от жаркого. – Держите себя в руках! Прекратите свару!
– Ххххххамы!
– В морррррду!
– Господа, гимн, гимн! – Протоиерей Иоанн Восторгов вскочил на ноги. – Как в Думе, как в едином порыве – гимн, господа! Бооооооже, царяяяяя храниииии…
– Бооооооже, царяяяяя хранииии…
– Ххххххамы!
– Сиииииильный держааавный… цаааарствууууй над наааами…
– Слова перевираете!
– Бооооооже, царяяяяя храниииии…
Спели гимн хором.
– Здоровье его императорского величества!
Выпили обоюдно.
– А я хряяясь по башке! – снова пьяно-ликующе возгласил убийца Михалин. – А он брык с пролетки-то, кровищи… И такая радость во мне…
– А вы рот нам все равно не заткнете, воры, предатели! И Пуришкевич ваш – жидомасон!
– Сам ты предатель! Сам ты жидомасон!
– В морду за такие слова!
– Стреляться! Я вас вызываю – тут же через платок!
– Да я тебя сейчас расплющу!
Звон хрусталя. Грохот тарелок, падающих на пол. Сначала двое, вскочив из-за стола, схватились за грудки. И вот уже четверо, шестеро – союзники против архангеловцев, и пошло-поехало!
В банкетном зале началась безобразная драка. Официанты метались по коридору, уклоняясь от летевшей из дверей зала посуды, и орали, чтобы немедленно вызвали полицию.
– Ужас… Что тут происходит?! И тут насилие?
В коридоре, точно фантом, возник давно ожидаемый Семен Брошев – в клетчатом костюме, в легкой, не по московской зиме накидке, чем-то неуловимо смахивающий на юродивого и одновременно на князя Мышкина. Белесый, невзрачный и такой светлоглазый, такой тихий.