Призрачное счастье - стр. 26
- Вот! А если вспомнить как заканчивали старшие женщины, то их уже вела мечта о возможном будущем. Как маму… Она-то выглядела счастливой. Ты и сама видела.
- Да. Бек ее любит, и она его тоже. Заметила, как он прикасался к ней? Как смотрел на живот. Словно в нем одном все блага этого мира.
- Если эти мужчины станут относиться ко мне хоть на треть также, как он к маме, то я буду готова рожать им девочек.
- Посмотрим с родами. Может, они не пожелают таких проблемных жен.
- И то верно. Я не собираюсь, как девушки из столовой, одеваться в свои лучшие наряды, накладывать грим и душиться разными ароматами. Я другая.
Кивнув, Акимура подползла ко мне и прижалась к боку. Кажется, два месяца карцера что-то повредили в нас обеих. Я не могла без ее тепла, а она без моего. И вот это тоже может оттолкнуть от нас будущих супругов. Но если верить всему списку, шансы остаться подходящими хоть для пары из них, у нас есть.
Сестра принялась напевать детскую колыбельную, которую так любила наша самая старшая сестра Нерика. Именно она старалась быть для нас опорой, вплоть до своей смерти. Между нашими появлениями на свет были какие-то пара дней, но для нас, детей из пробирки, важны были даже минуты. Я была третьей сестрой из пяти, Мура четвертой. А вот младшую мы не сберегли…
На браслет сестры пришел запрос прийти в зал для совещаний, находившийся на верхней палубе.
Невесело усмехнувшись, мы двинулись, следуя указателям, решив не затягивать. Перед смертью не надышишься, твердили нам старшие, а мы повторяли эти слова младшим до тех пор, пока они не стали нашим девизом. Дыши до самой смерти! Шептали мы, выходя в бой на границе, призывая весь свой арсенал, не оставляя врагу шансов.
Именно эти слова прошептала Акимура, делая шаг к распахнутой двери зала совещаний, в котором собрались семеро мужчин.
- Доброго дня? – спросила я у них, останавливаясь перед овальным столом.
- У нас принято говорить «ранкаро». В переводе с изначального языка это пожелание всех благ, – ответил мне незнакомый далаец.
- Значит, ранкаро, – пожала плечами сестра. – Я Акимура, это Малука.
- Сестры Серовы, – кивнул головой Кариц.
- Да. Фамилия Серовы у нас всего два дня, мы еще не привыкли к имени признавшего нас отца.
- Какое же имя у вас было до него?
- У пушечного мяса нет имени, – усмехнулась я, устраиваясь на стуле с высокой спинкой. Мужчины нахмурились и переглянулись. Они явно общались между собой, используя понятный только им язык. Поднятая бровь, взмах ресниц, легкое пожатие плечами. Мы с сестрами так тоже делали, если хотели сохранить в тайне что-то от окружающих.