Признайся в своем желании - стр. 11
– Это довольно много для человека, женатого всего полтора года.
Похоже, Чет Уиллоуби был отъявленным мерзавцем.
– Дело в том, что еще около двух с половиной месяцев я даже не подозревала, что беременна. Когда у меня пропали месячные, я решила, что виной тому стресс. Ну разве это не забавно?
Рене повернулась к Оливеру с широкой фальшивой улыбкой на лице.
– Не совсем.
Ее улыбка исчезла.
– А вот некоторые люди считают, что это самая смешная вещь, которую они когда-либо слышали, и что я получаю именно то, что заслужила. Кроме того, многие считают, что я изменяла Чету и тем довела его до самоубийства. – Голос Рене дрогнул.
– Такие люди – бессердечные трусы, – воскликнул Оливер и подумал: «Хорошо, что Чет Уиллоуби с его смазливой рожей уже мертв, иначе я бы задушил его своими руками. Это каким же негодяем надо быть, чтобы так обращаться с женой!»
– Он знал, что финансовая пирамида вскоре рухнет, и потому покончил с собой. Мать пыталась убедить меня, что это с его стороны было благородным поступком. Она сказала, что будущий ребенок всегда будет мне живым напоминанием о погибшем муже. Можно подумать, я хочу постоянно помнить Чета и его предательство! – горьким тоном закончила Рене.
Наступило молчание. Оливер понял, что Рене заплакала. Ему было больно от мысли, что ей плохо, а он мало чем может помочь.
– Не думаю, что твой ребенок будет напоминанием о том, что случилось, – начал Оливер, осторожно подбирая слова. – Полагаю, он станет свидетельством твоей силы и храбрости. Родные и друзья бросили тебя в трудном положении, но тебя это не сломило. Вот почему ты будешь замечательной матерью.
Рене распахнула глаза и открыла рот, глядя на Оливера. Он продолжал пристально смотреть на дорогу перед собой.
– Ты действительно так считаешь?
Оливер уверенно кивнул.
– Можешь оставаться в Ред-Оук-Хилл, сколько пожелаешь. Я обычно бываю там только по выходным. У меня есть экономка, но я могу дать ей небольшой отпуск, если ты предпочитаешь побыть в одиночестве.
Рене кивнула, пытаясь незаметно вытереть пальцами слезы.
– Живет ли там еще кто-то из твоих родных? Оливер рассмеялся.
– Нет. Ред-Оук-Хилл – мое ранчо. Никто не узнает, что ты там.
– Спасибо, – прошептала Рене, и в ее голосе было так много боли, что, повинуясь порыву, Оливер потянулся и положил ладонь на ее руку.
Рене крепко прижалась к нему.
– Я постараюсь тебе не мешать и не попадаться на глаза, обещаю! Ты меня даже не заметишь!
Их пальцы переплелись, и Оливер усомнился в том, что сумеет не заметить Рене в своем доме. Невозможно находиться рядом с этой женщиной и не любоваться каждым ее движением. «Как только помогу Рене устроиться, уеду обратно в Даллас, – напомнил себе он. – У меня нет времени утешать ее».