Признания в любви. «Образ чистой красоты» (сборник) - стр. 23
– Молодец!
– Спасибо!
И тут я увидела стоящую чуть в стороне маму.
– Мама, тебе понравилось?
Баронесса Элла ван Хеемстра не могла обниматься с дочерью, как актриса Кэтлин Несбитт, она спокойно и с достоинством произнесла:
– Ты играла очень хорошо, дорогая, учитывая полное отсутствие опыта.
Но тут налетели журналисты, узнавшие, что к новой звезде приехала мать. Упустить возможность сделать такую фотографию просто грешно! Мама позировать перед фотокамерами умела всегда, ее достоинству могли позавидовать королевы. И ее мало впечатлил ажиотаж вокруг меня.
Но что-то было не так, и меня это мучило. Много позже я поняла, что именно. В каждом письме, каждом телефонном разговоре, и когда мама уже приехала в Нью-Йорк, я без конца твердила о помощи Кэтлин Несбитт. Это была правда, я без Кэтлин никуда, но так хотелось, чтобы и мама поняла, как помогла мне Несбитт, прониклась благодарностью к ней. А получилось все наоборот.
За много лет мама привыкла, что всем, чего я достигаю, я обязана ей, именно ее помощь и поддержка давали мне возможность учиться балету, потом играть пусть и маленькие роли в кино. А теперь у меня был большой успех, и помогла мне не она, а чужая женщина, которой я столь благодарна. Мама оказалась к моему успеху непричастна, и, думаю, это было главным сдерживающим фактором для нее.
Конечно, баронесса Элла ван Хеемстра сдерживала эмоции в любой ситуации, но наедине со мной могла бы похвалить или сказать, что в восторге от меня не меньше, чем публика. Не сказала…
И я инстинктивно отшатнулась к Кэтлин, которая, наоборот, хвалила за малейший успех, а если и требовала, то не потому, что «дамы нашего круга должны вести себя иначе», а объясняя, что так будет лучше. У меня появилась вторая мама – сценическая, та, благодаря которой я стала актрисой. И моя настоящая мама обиделась, нет, она ничего не говорила, но я же видела…
Кэтлин Несбитт я действительно обязана своей игрой, мы остались подругами до конца ее жизни – до 1982 года. Кэтлин умерла в девяносто три года, хотя энергии и доброты у этой женщины хватило бы еще лет на сто. Я так счастлива, что часть ее души принадлежала и мне!
Кэтлин я обожала, в том числе за ее умение не быть высокомерной. Очень успешная актриса, она принадлежала куда больше театру, киношники не сумели разглядеть ни ее, ни Марселя Далио, эти два чудеснейших человека вечно играли роли второго плана. Кажется, Кэтлин всю жизнь играла бабушек, зато какова бабушка в «Незабываемом романе»! И снималась она всю жизнь – если я не путаю, последний ее фильм, «Семейный заговор» Хичкока, снят в 1975 году. В нем все та же очаровательная, неутомимая Кэтлин, у которой каждая фраза, каждое слово весомы, значимы, несут смысловую нагрузку. Она учила меня этому всю жизнь, но сначала на Бродвее.