Приют тайных соблазнов - стр. 24

– Получается, что тот, кто подсунул бутылочку с алкоголем Новоскворецкому и есть убийца!– подхватил мысль Петрищев и развёл руками.– Только кто это сделал в Турции, мы выяснить не сможем. Во всяком случае, без помощи иностранных коллег.

– Турки толковые ребята, сейчас ищут место, где останавливался, с кем встречался и чем занимался убитый. Скоро узнаем хоть что-нибудь. Я надеюсь, но не уверен, что они особенно расстараются, потому что нет тела, нет дела.

– Вот смотрите.– Рафик подошёл к окну, уселся на подоконник и закурил.– В каких случаях будет пить пассажир– он или боится летать, или страдает с похмелья. В нашем случае, вероятно второе. Если бы имел страх перед полётом, то алкоголь выпил перед самой отправкой, а здесь мужик приезжает в аэропорт пораньше, опохмеляется и аккуратненько укладывается подремать, буквально на полчасика и видит уже последний сон.

– А что со свидетелями?– к окну так же с сигареткой потянулся Петрищев.– Может кто-то видел, как убийца провожал Новоскворецкого? Может они сидели на пару собутыльничали? Или ещё что-нибудь странное.

– Свидетели есть и они, к нашему облегчению здесь, в Санкт-Петербурге, остановились в отеле «Бельведер» в самом центре города. Турки сняли все координаты и номера телефонов этой пары, так что ты с ними свяжись.– Шапошников протянул листок– Рафику.– И по странному стечению обстоятельств эти свидетели– муж с женой должны были лететь вместе с покойным в одном самолёте Стамбул– Санкт-Петербург.

– Если они турки, то на каком языке я буду с ними разговаривать?– встревожился полицейский.– Ты же говорил, что труп обнаружила русская.

– Она русская, он турок, но тоже довольно сносно говорит на русском. Это семейная пара, проживают в Анталии, приехали в Санкт-Петербург как туристы.

Шапошников поднялся и присоединился к товарищам. Он любил выкурить первую утреннюю сигарету запивая крепким кофе, но кофе он ещё не пил, а сигарета была уже пятой, а это перебор– выкурить столько на голодный желудок. Он мысленно запретил себе думать о еде и кофе, лишь обречённо вздохнул, затушил сигарету и вернулся на место.

– Так договорились: Рафик выдёргивай свидетелей, а ты,– Серёга повернулся к Петрищеву,– наводи справки об этом гражданине– чем занимался, какие друзья, родственники, материальное положение, ну ты сам знаешь. А я отправляюсь на опознание в морг, туда уже едет вдова.– он поднялся, сунул в карман сигареты и шагнул к дверям.– Я вызвал её вчера вечером.

Шапошников был по-волчьи голоден. Он глянул на часы– до встречи с Новоскворецкой оставалось меньше часа. Мысленно прикину, сколько займёт дорога до морга с учётом пробок, разговор с патологоанатомом, осмотр вещей покойного и решил, что перекусить хоть что-нибудь он всё-таки успеет. Недалеко от управления, на узкой улочке, он давно облюбовал небольшую забегаловку, где вручную стряпали вареники с творогом, картошкой и капустой. Вот туда Шапошников и направился. Самое интересное, что зал для посетителей сохранил совковый стиль– высокие, круглые столики с общими солонками, никаких стульев и полно голодных студентов вкушающих дымящиеся, белые, политые растопленным маслом и сметаной вареники. Зря он понадеялся, что в заведении не будет гама и толкотни. Потом вспомнил, что забегаловка находится неподалёку от Института лёгкой промышленности, поэтому голодные, возбуждённые абитуриенты в августе это нормальное явление. Но искать другое место уже не стал. Увидев на столах такую вкуснотищу, желудок заурчал жалобно и заунывно. Перечить своему организму он не решился и вскоре уминал, обжигаясь, свои любимые вареники с творогом. Телефон зазвонил, как только удовлетворённый Шапошников сел в машину. Это был коллега и приятель из соседнего отделения полиции.