Приют Святой Патриции - стр. 4
– Не-е… здесь лечат, у кого болячки в теле, а не в котелке.
Солнце продолжало светить вовсю, на голубом небе ни облачка. От больницы они свернули налево, поднялись на холм и оказались в этом самом районе вилл с голубым пластиковым щитом на въезде:
Осторожно! Здесь играют дети!..
Ян вспомнил о детях, с которыми он возился все эти годы. Не о своих детях, конечно, – ему платили за то, что он с ними возился. Но в какой-то степени они были и его детьми, и расставаться, когда заместительство подходило к концу, было очень тяжело. Они частенько плакали, да и Ян иногда тоже.
Вдруг он и в самом деле увидел детей: четверо мальчишек лет по двенадцать-тринадцать играли в хоккей у гаража.
А их еще можно называть детьми? В двенадцать лет? А в тринадцать? Когда дети перестают быть детьми?
Он откинулся на сиденье. Оставим философские вопросы. Пока. Надо сосредоточиться и подготовить четкие и ясные ответы. Собеседование при приеме на работу может стать довольно неприятной штукой, если есть что скрывать, – а много ли таких, кому скрывать нечего? У всех есть свои маленькие секреты, и ими вовсе не хочется делиться с посторонними. Яну тоже. А сегодня – тем более. Секреты должны остаться секретами.
Хёгсмед – психиатр, не забывай.
Проехали район вилл, за ним шли застроенные таунхаусами кварталы, а потом дома кончились. Справа и слева от дороги простирался луг, а за ним, по мере приближения, постепенно росла выкрашенная серо-зеленой краской колоссальная бетонная стена. Не меньше пяти метров высотой, а по верхней кромке стены – туго натянутая, похожая на огромную растянутую пружину спираль колючей проволоки.
Не хватает только сторожевых башен с вооруженными часовыми.
За стеной – большое серое здание, чем-то напоминающее замок. С дороги виден только верхний этаж с рядом узких зарешеченных окон.
Там, за этими решетками, они и сидят, подумал Ян. Опаснейшие из опасных. Те, кого ни под каким видом и ни при каких условиях нельзя выпускать на свободу… А мне туда и надо.
Сердце заколотилось. А вдруг Алис Рами в эту самую секунду сидит и смотрит на него в одно из этих окошек? Через решетку?
В стене обнаружились широкие стальные ворота, но остановка там запрещена, и машина остановилась на разворотном кольце. Приехали. Он покосился на счетчик – девяносто шесть крон – и протянул сотенную бумажку:
– Сдачи не надо.
– Ну-ну… – Таксист был явно разочарован скромностью чаевых. Конфет детям не купишь. Он даже не вышел из машины открыть клиенту дверь.
– Надеюсь, повезет, – буркнул он, протягивая Яну квитанцию.
Ян кивнул и одернул пиджак: