Приют Святой Патриции - стр. 11
– Здесь получается быстрее… можно идти через подвал, но там дольше и… не очень приятно. Так что мы пойдем опять через ворота.
Они прошли мимо вахтера, и Ян снова обратил внимание на толстенное стекло – может быть, даже пуленепробиваемое.
– Но кое-кто из пациентов здесь… они опасны?
– Опасны?
– Ну да… склонны к насилию и все такое.
Хёгсмед печально вздохнул:
– Да… но опасны они больше всего для самих себя. Конечно, среди пациентов есть люди с деструктивными тенденциями, женщины и мужчины с тяжелыми социальными отклонениями, которые совершали… скажем так, очень плохие поступки…
– И вы можете их вылечить?
– Вылечить – это серьезное слово. Мы, врачи, стараемся не угодить в тот же темный лес, где заблудились наши пациенты. Мы стараемся оставаться на свету и выманить их к нам, прочь из этого леса… – Он помолчал, потом продолжил: – У всех насильственных преступлений… вернее, у людей, которые совершают насильственные преступления, прослеживается общий знаменатель в виде детской психической травмы. И мы умеем его находить. Как правило, у них был очень плохой контакт с родителями, их ставили в унизительные ситуации. – Он открыл еще одну дверь и посмотрел на Яна. – Отсюда и возник проект «Полянка». Цель нашей подготовительной школы – сохранить как непосредственную, так и эмоциональную связь между детьми и изолированными у нас родителями.
– А второй… второй родитель? Тот, кто на свободе… папы или мамы… они ничего не имеют против?
– Если они здоровы… или вообще живы… – Хёгсмед опять потер глаза. – Но, к сожалению, мы почти никогда не имеем дело с полноценными или хотя бы социально стабильными семьями.
Ян решил больше ни о чем не спрашивать.
Они вышли на залитый солнечным светом двор, и Хёгсмед сразу начал моргать.
– Идите впереди, Ян.
Они подошли к бетонной стене. Чистый, сухой и свежий воздух. Ранняя осень во всей красе.
Дверь отодвинулась, и они вышли на поляну. На свободе. Странно – он мог уйти из больницы в любой момент, никто не хватал его за рукав, но ощущение было именно таким: вновь на свободе.
Калитка за ними тут же закрылась.
– Сюда.
Они пошли вдоль стены. На горизонте видны были пригороды: за широким, недавно вспаханным полем ряды таунхаусов. Интересно, как владельцы этих домов относятся к такому соседству?
Хёгсмед посмотрел туда же и словно прочитал мысли Яна:
– Наши соседи… Раньше здесь почти не было домов, клиника была куда более изолированной. Но у нас никогда не было никаких инцидентов – ни демонстраций, ни сборов подписей… ничего такого, с чем обычно сталкиваются психиатрические больницы. Думаю, люди понимают, что наша деятельность для них безопасна… что безопасность – наш главный приоритет.