Приют Грез. Гэм. Станция на горизонте - стр. 19
– Оно есть у вас, господин Шрамм?
– Я сейчас скажу, сударыня, хотя мир в моей душе отнюдь не золотой. Скорее смутно-фиолетовый, меланхоличный… Но все-таки мир.
– Когда его обретаешь?
– Когда находишь путь к себе.
– Это трудно?
– Это – самое трудное!
Женщина кивнула.
– И требуется еще одно: оставаться верным самому себе.
– Но это невозможно, господин Шрамм.
– Возможно, если владеешь своей душой.
– Тогда нужно стать отшельником. А разве это достижимо, когда живешь среди людей?
– Не просто достижимо, а так оно и есть. Если у тебя своя интонация, своя песня, свой тон – ты и есть такой человек.
– Но в обществе подобных людей не найдешь. Там есть остроумные, утонченные, хорошо воспитанные, но Человека с большой буквы там нет.
– Неужели в самом деле все так плохо? Может быть, нужно приложить немного усилий? Правда, такие люди не всегда самые интересные и выдающиеся…
Женщина задумчиво взглянула на него.
– Вы совсем не такой, господин Шрамм.
– С каких это пор дамы стали говорить комплименты мужчинам?
– Это не комплимент. В ранней юности я мечтала о таком друге, как вы. Вероятно, тогда многое вышло бы по-другому.
– Я люблю – и этим все сказано.
– Любите?
– Правда, не в общепринятом смысле. Я люблю все: природу, людей, деревья, облака, страдания, смерть. Одним словом – жизнь! Я – оптимист и экстремист любви.
– У вас было мало разочарований…
– Очень много!
– И тем не менее?
– И тем не менее!
– Странно…
Лампа начала потрескивать. Фриц взял серебряное блюдо с вишнями и поставил его перед дамой.
– Нынче вечером вы не играете, сударыня?
– Завтра начну. Видите ли, именно поэтому я и подумала о вас и решила вас навестить…
Женщина вынула из сумочки программку и протянула Фрицу.
Он прочел вполголоса: «Богема» – опера Россини. Мими – Ланна Райнер».
– Да, я должна петь партию бедной маленькой Мими. На генеральной репетиции сегодня я очень живо вспоминала вас и ваш Приют Грез. Наши актеры нынче – уже совсем не богема. Они хорошо воспитаны, очень корректны, весьма добропорядочны, а у вас я все еще ощущаю некоторый налет эдакого…
– Вы играете завтра в «Богеме», – мечтательно протянул Фриц. – Я долго не мог слушать эту вещь, потому что она меня слишком брала за живое. Там изображена очень сходная судьба. – Он кивнул на красивый портрет на стене. – Но завтра я обязательно пойду.
– Я очень рада. Может быть, вы потом скажете мне свое мнение?
– Когда это можно будет сделать?
– В тот же вечер.
– Но вы же наверняка приглашены?
– Да, это правда – даже всей мужской частью местных сливок общества.
– Значит…
– Вовсе нет! Эти пошляки мне отвратительны. Я хочу наконец беседовать с настоящими людьми. А говорить комплименты всякий мастер. Цель всегда крайне эгоистична и насквозь видна. Терпеть их не могу! – Она встала. – Значит, около десяти у малого входа.