Привычное проклятие - стр. 26
Из окон в изумлении глядели проснувшиеся гости.
Верзила, выронив топор, запрокинул голову в небо.
Дагерта потрясенно вскинула руки к щекам.
Молчун тихо стоял на пороге хлева. На его тонком, умном лице играли отсветы магического огня.
Из сарая выбрался бродячий художник с сеном в волосах – этот не просто глядел, а впитывал в себя дивную красоту, что просияла над постоялым двором.
Все кончилось быстро. Световые стены опали, исчезли, растворились в воздухе. И стало видно, что над лесом поднимается солнце.
И еще стало видно, что перед воротами торчит перепуганная Недотепка с ведром.
– Что встала? – прикрикнул на нее хозяин. – Неси воду на кухню!
– Да-а, – прохныкала девчонка, заходя во двор и указывая пальцем на ограду. – А чего оно светится?
Кринаш пригляделся. По земле вдоль ограды тянулась тоненькая золотистая полоска.
– Это так теперь и будет, – проследил его взгляд Хашуэри. – И без твоей воли не войдет сюда ни Подгорная Тварь, ни оборотень, ни упырь, ни лесовик. Вот только против магов чары не действуют.
– Слыхала? – грозно обернулся Кринаш к Недотепке. – Так оно теперь и будет светиться! А ты так и будешь ходить! Боишься – закрой глаза и иди не глядя!
Девчушка понятливо закивала, с готовностью зажмурилась, сделала несколько шагов – и грохнулась наземь, выронив ведро.
– Ох, дурочка, да сейчас-то зачем глаза закрывать? – пожурила ее Дагерта, бросив укоризненный взгляд на мужа. – Всю юбку изгваздала! Беги на кухню, просушись.
Солнце клонилось к закату.
У пристани стоял большой, с низкой осадкой корабль «Речная лилия». Он поднимался вверх, к истокам Тагизарны, и остановился здесь на ночлег.
– Очень удачно, – глядя на корабль, сказал Хашуэри хозяину. – На рассвете и отплывем домой. Хочется скорее увидеть дочку. Пожалуй, в память о том, что произошло, я назову ее Ульки Серебряное Деревце. Ты не против, дорогая? – обернулся он к Ульфейе.
Та степенно кивнула. За день женщина успокоилась, привела в порядок одежду и теперь держалась с достоинством, приличествующим будущей супруге Сына Клана.
Внезапно в чинную беседу ворвался возбужденный крик:
– Идемте! Скорее, пока солнце не село! Поглядите! Все поглядите! Я ее все-таки… я ее нарисовал!
Художник, сияющий, взъерошенный, как воробей, размахивал руками в воротах.
Кринаш заинтересованно направился к нему. Следом потянулись все, кто был во дворе: Дагерта, рабы, гости.
Художник работал за оградой, чтоб не мешали любопытные зеваки. Еще утром Верзила помог ему перетащить туда огромный щит, сколоченный из гладких досок.
– Вот она! Я так быстро еще никогда не работал! Издали смотрите, она же большая!