Приворот на крови. Приключения Руднева - стр. 14
– Улики? Следы? – мрачно спросил Дмитрий Николаевич, предугадывая ответ.
– Ничего.
– Как он вошёл в кабинет мимо секретаря? – в свою очередь спросил Белецкий.
– Их превосходительство отпустили его на сегодня, поскольку не планировали заниматься делами. Так сказал камердинер Александра Петровича.
– Кто-нибудь из гостей или слуг видел что-нибудь подозрительное? – задал следующий вопрос Руднев.
– Господин сыскной надзиратель ведет дознание. Когда я выезжал к вам, ничего такого в показаниях свидетелей не было, – сбившись с официального тона, младший полицейский надзиратель всплеснул руками и воскликнул, – Дмитрий Николаевич, там гостей человек сто и человек тридцать прислуги! Гости все из высшего света! Там ужас что творится!
Улица перед особняком Михайловских была забита экипажами, подъезжающими и отъезжающими, всячески препятствующими друг другу.
Дмитрий Николаевич и его спутники не стали дожидаться, когда казённая карета пробьётся к крыльцу, и от переулка до дверей дома дошли пешком.
На крыльце их ждал городовой, которому было приказано немедленно проводить прибывшего консультанта к господину сыскному надзирателю. Дом был забит полицейскими. Казалось, что их там больше, чем самих домочадцев и их гостей.
Терентьев встретил Руднева в приемной перед кабинетом погибшего. На Анатолии Витальевиче не было лица.
– На моей памяти в Москве таких убийств не случалось, – сокрушено произнес он. – Чтобы чиновника от министерства убили в его же доме при сотне гостей, да еще таким изуверским способом! Газетчики того гляди прорвут кордон! Три вестовых от обер-полицмейстера и два от генерал-губернатора терзают меня на части и требуют отчёта! Сюда едет лично Лебедев!
Рудневу было известно, что с Василием Ивановичем Лебедевым, нынешним начальником московской сыскной полиции, отношения у Терентьева были натянутые. Лебедев был отличным администратором и криминалистом-теоретиком, но как сыщик звёзд с неба не хватал, в отличие от своего предшественника, Михаила Аркадьевича Эфенбаха, которого Терентьев почитал как своего учителя и покровителя. Лебедев и Терентьев держались друг с другом в рамках холодной вежливости, обусловленной исключительно взаимной необходимостью, но при сложившихся обстоятельствах в случае надобности – и тут Анатолий Витальевич не питал никаких иллюзий – Василий Иванович не задумываясь пожертвовал бы своим лучшим сыщиком, отдав его на закланье в угоду политическим интересам и личным карьерным соображениям.
К участию Руднева в расследованиях у Лебедева отношение тоже было неоднозначным, он скорее терпел его, нежели дозволял, считая вмешательство в работу сыска частного лица делом исключительно сомнительным.