Привет, Свет! - стр. 39

Начало понемногу темнеть. Народ стал расходиться, и скоро мы со Светкой остались одни. Я с сожалением подумал, что и ей тоже пора. До дома далеко, добираться долго. А надо чтобы она успела дойти засветло. И я, ни слова не говоря, повёл её к воротам.

– Ты это чего? – не поняла она, увидев, куда мы пришли.

– Как мне не жаль, – вздохнул я грустно, – но тебе пора домой.

– Ты меня выпроваживаешь? – Светка своим ушам не верила. Ведь всё было так здорово, и тут – на тебе: «Пора домой».

– Нет, – ответил я, беря её за вторую руку. – Но ведь скоро стемнеет, а тебе ещё тащиться в такую даль.

– Ну и что?

– Дело в том, что я не смогу проводить тебя, ты же понимаешь, – объяснил я, – и тебе придётся идти одной. А я хочу, чтобы ты добралась до дома целой и невредимой, чтобы потом снова смог тебя увидеть. Ясно? А чтобы моё сердце не терзалось угрызениями совести, что я отпустил тебя одну, я бы хотел, чтобы ты пошла домой прямо сейчас, пока светло. Так мне будет спокойнее. И потом, мы же с тобой не в последний раз встречаемся. Правда, же?

– Конечно! – выпалила Светка и, подумав немного, сказала. – Хорошо, я пойду. Ты прав, поздно уже. Но я приду сюда завтра.

Она посмотрела на меня, ожидая моей реакции, и реакция моя её обрадовала.

– Буду ждать с нетерпением! – заверил я.

– Очень, очень?

– Ты даже представить себе не сможешь, как очень.

– Тогда жди, – улыбнулась она и посмотрела на меня так хитро, как человек, который что-то задумал.

Не успел я подумать, что именно, как она подалась вперёд и чмокнула меня в щёку. Затем вырвалась из рук и, крикнув: «Пока!» – выбежала за ворота.

Своё «Пока!» я крикнул ей уже вслед. Дождавшись, когда она скрылась из виду, я окрылённый направился в палату, ставшую за это время уже родной. По дороге в памяти неожиданно всплыл пионерский лагерь, третий отряд, расположившийся в третьем корпусе. Магические тройки… Вот что они мне уготовили! Подружили со Светкой. Спасибо вам! Выходит, правильно говорят люди: «Всё, что ни делается – делается к лучшему». Тут вспомнил адскую боль, которую терпел в лагере последние три ночи, калиевые уколы, от которых ноги порой отказывались слушаться, и с сожалением произнёс:

– Жаль только, что через такую боль…

На следующий день Светка пришла пораньше. У меня как раз в это время была мать. Но ей было некогда, и она заглянула всего лишь на минутку. Отец был с утра на работе, поэтому надо было успеть к его приходу приготовить обед, а ещё проверить тетради, написать планы, постирать, погладить и так далее. Поэтому она только спросила о моём самочувствии, затем сунула в руки бутылку лимонада и полиэтиленовый мешочек, в котором лежали любимые мною пирожные – аж три штуки, – яблоки и шоколадка «Алёнка», и, распрощавшись, поспешила домой.