Размер шрифта
-
+

Привет privet, народ narod! Собрание маленьких сочинений - стр. 6

Надо заметить, и пирожковые возродились со временем. И рюмочные подняли свою зелёно-змеиную голову. И даже клетушку чистильщика обуви я повстречала недавно – и клянусь, там сидел тот же скорбный восточный мудрец в изгнании, что и сорок лет тому назад. Столовые – те вообще на каждом шагу. Ах, если бы так же просто и естественно вернулся, вместо самодовольного новодела, тот милый ленинградский Летний сад…

Но вот вопрос: почему с пышками получилось, а с такими рудиментами Ленинграда, как газеты, нет? Ведь газеты наши исчезли почти что начисто. И вроде бы за них боролись, и какие-то слова уходили в ноосферу – однако лик судьбы оставался равнодушен, и ленинградские газеты сгинули бесславно. Вяло боролись? Не те слова пустили в ноосферу? Вообще-то боролись вяловато, но не в том дело.

Не возбуждали наши газеты подлинного Вещества Желания в горожанах. Их хотели как-то отвлечённо и умозрительно. Не всем нутром, не своим животом. Вот и не получилось, как с пышками. Которые ведь балансировали на грани гибели, но вернулись к нам, и не обновлёнными, а полностью возрождёнными, такими, какими и были!

А потому что хотеть надо по-настоящему. И – настоящего.

Теперь кофе с молоком, пожалуйста

Что ж, я добилась своего: бродя по Гостиному Двору, вознамерилась заглянуть в тамошнюю пышечную, а там очередь человек в пятнадцать. Воспевала родную питерскую пышку – принимай последствия. Такова сила убеждённого слова! Ободрённая успехом, двигаюсь дальше: желаю кофе с молоком. В чём проблема? В том, что в девяносто семи процентах случаев мне предложат либо «американо со сливками», либо «латте», либо «капучино». А я желаю кофе с молоком.

Нет, конечно, не «того самого», антикварного советского напитка, который наливали из ведра в огромные бадьи с краником и продавали за двадцать две копейки. Та сладкая жуть исчезла навсегда. Напиток не поддаётся изготовлению в домашних условиях, никакие пропорции кофе и молока вкус его не передают. Подозреваю, кофе там не было вообще. Предполагаю, что делали его из стратегических запасов специального порошка… Нет, я хочу просто кофе с молоком. Не «американо со сливками» и не «латте». Чтоб так и было написано в меню, искренне, по-русски задушевно и бесхитростно. Латте я с удовольствием выпью в Италии.

Очень уж у нас активизировалась деятельность дурацкого демона по имени «иностранец Василий Фёдоров». Помните первую главу «Мёртвых душ» Гоголя, когда Чичиков приезжает в город? «Попадались почти смытые дождём вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью “Иностранец Василий Фёдоров”…» Вот этот иностранец Василий Фёдоров теперь вовсю определяет стиль нашей жизни. Бурно и рьяно, гораздо эффективней, чем во времена Гоголя. Чего стоят хотя бы названия станций метро, сплошь дублированные на латинице, и объявления остановок по-английски в общественном транспорте. Это всё наш иностранец Василий Фёдоров придумал – для удобства настоящих, полноценных господ – иностранцев.

Страница 6