Привет, красавчик! - стр. 41
Вытянув руку, с которой резко слетели голубоватые искры и, устремившись к ногам воришки, превратились в ледяную лужу. Воришка не успел среагировать и, проскользив по льду, отчаянно размахивая руками, шмякнулся со всей дури о стену дома. Размазавшись по ней тонким слоем.
– Иди, забери… свою зубочистку, – взмахом головы я указала эльфу на сидящего на земле и трясущего головой в попытке прийти в себя юношу в обносках. – И приведи сюда этого…
– А? – так ничего и не заметивший, Ромашка огляделся и с удивлением воскликнул: – Посмотри! У него ведь меч, прямо как у меня! Вот совпадение…
– Вот дурень наивный! – воздев голову к небесам, простонала я тихонько. И уже обращаясь к Ромаку: – Это твой… меч. Иди, забери, пока вор не очухался.
– Мой? – захлопал глазками Ромашка.
– Твой, – ответила я обреченным тоном.
– Ой! – на удивление споро в этот раз отреагировал эльф. Мигом спрыгнув со своего белоснежного скакуна, он шустро помчался к воришке… Поскользнулся на льду. И, влетев в ту же самую стену, в том же самом месте, «сел» рядом с оборванцем.
– Да за что же мне всё это?! – прикрыв глаза ладонью, чтобы не видеть, как два охламона дергаются, будто схватившиеся за оголенные провода, попутно тряся своими головами в разные стороны как припадочные…
10. Глава 10. Бескрайняя пустыня и…
На обращенную к небесам фразу никто мне, к счастью, не ответил, а я, спрыгнув с Обсидиана, подошла к двум… ходячим несчастьям. Схватила их за шкирки, подняла, хорошенько встряхнула:
– Меч верни этому, что справа, – я сдвинула сильно брови, и под моим злым взглядом воришка без лишних слов и телодвижений тут же протянул оружие эльфу. Попутно попытавшись вытащить из кармана моих брюк монеты, что я положила туда на всякий случай. Мои брови сошлись ещё больше, на пальцах начала образовываться корка льда. Тоненькая ручка сразу из кармана выскользнула, а паренек старательно попытался втянуть голову поглубже.
– А я даже не почувствовал! – опять чему-то радуясь, возвестил Ромашка, крутя свой меч в руках и словно не испытывая никакого дискомфорта от того, что я его, как котенка, сейчас держу. – Профи! Отец когда-то, когда это было в юрисдикции их службы, таких десятками на плаху, руки отрубать, отправлял.
Услышав это, воришка сразу изобразил труп: голова упала на плечо, тело обмякло, даже язык зачем-то высунул. Дуралей.
Отпустив эльфа на землю, я перехватила худосочного парня двумя руками и ещё раз хорошенько встряхнула:
– Каешься?
– Каюсь, господин! – воскликнул он, открывая глаза, и, спохватившись, вновь прикинулся мертвым.