Привет из прошлого - стр. 29
— Выучи, Верочка, — указываю на имя.
Никогда еще мне не было так страшно! Ожидание просто сводит с ума! Хочется скорее взмыть в небо! Только тогда я смогу выдохнуть!
Приходит время посадки. Проверяю, знает ли Тима свое новое имя. Удовлетворенно киваю его ответу, и мы направляемся к контролю.
Пограничник забирает документы, окидывает придирчивым взглядом. Я приготовила целую речь об отдыхе в Астане, о том, как нам понравился город, и с каким удовольствием мы с дочерью еще раз прилетим сюда из Москвы! Едва сдерживаю порыв без просьбы все выложить строгому мужчине. Но он со словами "пожалуйста, проходите" возвращает мне документы и с легким нетерпением наблюдает, как я растерянно мнусь.
— Спасибо! — улыбаюсь, когда до моего сознания, наконец, доходит, что все получилось! — Идем, Верочка, — уверенно увлекаю за собой сына.
Мы проходим последний предполетный досмотр. Следуем в самолет. Занимаем места. Часто дышу, не в силах сдержать улыбку. Тима, наблюдая за мной, тоже улыбается.
— Мы сделали это! — наклонившись, шепчу ему на ухо. — Мы с тобой самые крутые!
Тима усмехается. Мне хочется плакать и хохотать в голос одновременно.
Когда самолет поднимается в небо, все мое тело покрывают мурашки. Тима прислоняется головой к плечу. Мы вместе смотрим, как город под нами становится словно игрушечным.
9. Глава 8
Александра
Прислонившись к мягкой спинке стула, окидываю довольным взглядом нашу маленькую компанию, собравшуюся за праздничным столом. Вадим увлеченно рассказывает своему отцу о предстоящей большой работе. Одетый в темно-синюю спортивную футболку, он все равно завязал на шее мой подарок. Муж захотел сразу примерить новенький галстук, и остался в нем до конца вечера. Рядом с его тарелкой лежит рисунок дочери. Маша трудилась над ним несколько уроков подряд. Она нарисовала нашу семью на лужайке у дома. Не забыла и про дедушку. Я купила рамку, теперь Вадиму нужно найти подходящее место для картины дочери.
Константин Викторович, сцепив перед собой крепкие жилистые руки, внимательно слушает сына. Волосы и аккуратная борода мужчины абсолютно седые. На худом лице пролегли глубокие морщины. В ярких зеленых глазах Константина Викторовича всегда отражается грусть, даже когда он улыбается.
А еще папа Вадима то и дело норовит закурить очередную сигарету! Вот опять тянется к пачке. Неодобрительно вздыхаю:
— Константин Викторович, не при Маше же! — указываю глазами на дочку.
— Знаешь ли ты, Александра, что еще вначале две тысячи второго года курить можно было даже в самолете? — мужчина посылает мне недовольный взгляд. Возвращает назад руку, оставив пачку нетронутой. — А теперь кругом одни ограничения и запреты, — тянет ворчливо.