Приват-танец мисс Марпл - стр. 17
– Дура! – завизжала Парамонова. – Олигофренка! Из-за таких, как ты…
Она задохнулась, оглянулась по сторонам, схватила пластиковую скамеечку, на которую должна была встать я, и швырнула ее в Морозову.
Поняв, что лавка несется прямо на меня, я, проявив несвойственную мне прыть, отскочила вправо и наступила на ногу Татьяне. А скамеечка, описав дугу, приземлилась не на пол, а ударила Илону по коленям. Та охнула, почему-то схватилась за голову, медленно осела и распласталась на плохо покрашенных досках сцены.
– Врача! – закричал Владимир. – Скорей!
Татьяна и Алевтина Валерьевна кинулись к лежащей неподвижно Илоне. Гарибальди приложила два пальца к ее шее, взглянула на Таню, которая опустилась около Морозовой на колени, и покачала головой.
Федорова медленно встала и отошла к стене.
– Почему вы бездействуете? – закричала Пещерина. – Сделайте Иле искусственное дыхание, плесните ей в лицо воды, вон бутылка на столике. Вы же врачи!
– Ну, отдохнули? – поинтересовался Богдан, появляясь из левой кулисы. – Начинаем? Господи, что с Илоной? Упала? Ногу сломала? Григорий Константинович перестанет нас финансировать, если его жена не сможет участвовать в спектакле.
– Она умерла, – прошептала Таня.
– Кто? – попятился Бузыкин.
Гарибальди выпрямилась.
– Мгновенная смерть. Вероятно, оторвался тромб.
– Господи… – выдохнул Парамонов. И повернулся к супруге: – Нина, ты убила Морозову.
– Вау, крутняк! – воскликнул из-за кулисы Дима. – Мамахен в тюрьму закатают. Ваще чума!
– Вы шутите? – с надеждой в голосе спросил Богдан. – Решили меня разыграть, да? Илона, вставай, ты неестественно лежишь. Не верю. Мертвые иначе выглядят.
– А-а-а! – закричала Нина и помчалась к двери, ведущей в холл клуба.
Владимир бросился за женой.
– О, боже, – прошептал режиссер и начал креститься.
– Кто позвонит Григорию Константиновичу? – пролепетала Пещерина.
– Богдан, – живо решила за всех Алевтина Валерьевна.
– Почему я? – испугался Бузыкин.
– Ты руководитель коллектива, – пояснила Гарибальди.
– Нет, нет, нет, – затряс головой он. – Я не могу, не умею, пусть… э… э… вы… или Таня… врачи привыкли… часто людям о смерти родственников сообщают…
– Я стоматолог, у меня своего кладбища нет, – возразила Федорова. – Гарибальди диагност, никого не лечит, она тоже про экзитус леталис[5] не сообщает. Придется вам звонить олигарху.
– Как тебе роль дерева? – спросил Игорь, когда я в сопровождении весело прыгающих собак вошла в столовую своего дома. – Когда премьера?
– Спектакль отменили, – ответила я, открывая банку, где хранится печенье для псов.