Приусадебное убийство - стр. 8
– По-моему, ей не место в доме твоего дяди!
– Не могу же я выгнать ее.
– Почему?!
– Это не мой дом.
– Как это не твой?! Ты в нем вырос!
– Тем не менее…
– Ты хочешь, чтобы она окрутила твоего дядю и оставила тебя с носом?
– Послушай, дяде всего сорок два года, и рано или поздно он женится.
– Но до сих пор не женился!
– Мало ли…
– Я не согласна с тобой. Мы должны ее устранить.
– Ты с ума сошла? – прошипел он и сжал ее локоть так, что она поморщилась от боли.
– Отпусти! Мне больно! – воскликнула Саша сердито.
И тут как из-под земли вырос управляющий и сухо бросил:
– Ваши комнаты готовы.
Саша побледнела, а Костя сделался пунцовым.
У Торнавского-младшего хватило сил ответить:
– Да, мы уже знаем.
Когда Игнат Степанович скрылся из виду, Костя растерянно произнес:
– Надеюсь, он не слышал…
– Какая разница, слышал он или нет, – огрызнулась Саша.
– Как ты не понимаешь, дракон вполне может передать твои слова дяде.
– Пусть передает! – От досады она даже топнула ногой.
– И тогда вполне возможно, что покинуть дом предложат нам, – проговорил он задумчиво.
– Ты серьезно?
– Надеюсь, что этого не случится. Но я очень прошу тебя, Саша, – он взял ее за плечи и развернул к себе, – впредь, пожалуйста, следи за своим языком.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин и повелитель, – сердито ответила девушка, вырвалась и убежала.
– Просто ребенок, право слово, – проговорил Костя и отправился на кухню поздороваться с Татьяной.
Татьяна Георгиевна Пальчикова работала у дяди кухаркой много лет. Она баловала Костю вкусностями еще тогда, когда он приезжал в гости к дяде с мамой… Татьяне было за пятьдесят, но все по-прежнему звали ее по имени, и Костя в том числе. И только горничная Настя, которая работала в доме Торнавского не более пяти лет, почтительно величала ее Татьяной Георгиевной.
Увидев Константина, Пальчикова радостно всплеснула руками.
– Костик! Видела, как вы подъехали, и все думаю, что же ты не идешь-то.
– Да, вот, сначала дядю навестил.
– Да, заболел наш голубчик. Сначала нездоровилось ему слегка, думали, просто простыл, а тут вот на тебе. Когда температура подскочила, вызвали доктора. А до этого никак не хотел. Все отмахивался – мол, ерунда, само пройдет. А ведь уже не мальчик.
Костик вздохнул.
– Да ты не волнуйся. – Кухарка приобняла его так, как обнимала в далеком детстве, когда он, оставшись без родителей, жил у дяди и любил прибегать на кухню, тихо сидеть на высоком деревянном табурете, смотреть на Татьяну, наслаждаться ее добротой и вдыхать вкусные запахи. – Все наладится, вот увидишь.
Костя кивнул.
– Скоро ужин, но я налью тебе чаю и пирожка отрежу.