Притяжение души - стр. 42
- Называй как хочешь. – Отвечает Брюнет, стягивая пиджак и футболку и расстёгивая брюки. Кажется, ему не терпится приступить к делу. В комнате становится жарче с каждой минутой. – Сними платье…
Он единственный, кто говорит со мной так грубо, не заискивает, не пытается понравиться. Этим, он напоминает мне папу. Сильный, грубый и непоколебимый. Только папа любит маму, а этот мужчина использует меня. Тогда и я буду использовать его. Почему нет?
Альфи никогда бы не стал говорить так со мной. Альфи. Чёрт. Я же фактически изменяю ему. Зависаю. Лежу на кровати и не могу пошевелиться.
Кажется, где-то жужжит телефон. Возможно, в этот самый момент меня ищет Альфи.
- Я не могу изменить Альфи. – Говорю больше себе и резко поднимаюсь. – Прости. Мне нужно выйти.
Соскакиваю с кровати, чувствуя себя идиоткой. В коридоре нужно было кричать и звать на помощь, а не тогда когда парень снял штаны и готов расчехляться.
Брюнет стоит рядом со мной в одних трусах, выглядит он обломавшимся. Даже растерянным, вижу его таким в первый раз, но я не испытываю злорадства. Только страх, что не смогу с ним договориться и уйти.
- Честно, прости. – Выставляю руки вперёд, хочу очертить границы, между нами. Не хочу, чтобы он подходил ко мне. Если он приблизится я опять впаду транс. – Ты симпатичный, ничего такой, очень притягательный мужчина. Не буду отрицать, я думала о тебе и даже представляла нас… сам понимаешь. Но сейчас я в отношениях с Альфи. Пусть у него нет такой харизмы, и он не пьёт столько же водки, но я буду последней тварью, если, будучи с ним, пересплю с тобой. Так это не делается.
Мысленно называю Краммера оберегом от Брюнета.
- Ты издеваешься? – Кажется, мои извинения не достигли цели. Парень теперь выглядит раздосадованным, он щурится, мысленно прикидывая, что сделать со мной.
- Нет. – Мотаю головой так, что ветер образуется.
8. Глава. Сопротивление бесполезно.
В университете на парах по праву нам рассказывал юрист о сложностях в делах об изнасиловании. Очень трудно доказать судье, что жертва не собиралась спать с обвиняемым. Какое бы прогрессивное общество ни было, всё равно любые тонкие намеки, слова и действия воспринимаются как призыв к действию. Так было, есть и будет.
То, что можно мужчине - вряд ли когда-то будет можно женщине.
Вот и сейчас, стоя на кровати и глядя на Брюнета в трусах, я чётко понимала, что все мои слова и действия были призывом к сексу, которого я хотела, если быть откровенной, но не могла дать по морально-этическим соображениям.
Сейчас при дневном свете я видела, что Брюнет под чем-то, он смотрел странно, говорил и двигался ни как обычно. В ресторанном зале я подумала, что он немного выпивший. Я ошибалась, он, как говорится, в дрова!