Притяжение Андроникова - стр. 63
Телевидение в его сегодняшней ипостаси во многом обязано Ираклию Луарсабовичу. Он пришел туда, когда даже просвещенные люди не понимали истинных масштабов этого компонента жизни общества. А уж за собственный вид искусства вовсе не держали. Вот даже мудрый властелин киноэкрана Михаил Ромм утверждал: телевидение – только транспорт для искусств иных. Кипели споры.
В пучину споров ступил Андроников. Зрение и постижение неведомого человечеству открывают открытия. (Тавтология здесь уместна и прозорлива.) Андроников своими работами обнажил смысл сегодняшней очевидности.
Смысл этого открытия сформулировал еще в 1959 году Виктор Шкловский, когда в рецензии на телефильм Андроникова «Загадка Н. Ф. И.» писал:
«Телевизор не только не соперник книги – это новый способ связи людей, новый способ фиксации слова.
Звучащее слово жизненней и могущественней книжного. В хорошем исполнении фраза писателя становится не беднее, а богаче.
Для пропаганды этого богатства нужна большая изобретательность.
Ею отличается Ираклий Андроников.
Важно понять принципиальное значение ленты. В ней мы находим художественно построенную речь. Она интересует зрителя, который смотрит и слушает неотрывно и узнает новое. Перед нами – возникновение нового этапа телевизионного искусства (курсив мой. – Г. Ш.). Роль так называемого диктора меняется, углубляется. Обо всем этом мечтали Яхонтов и Маяковский. Об этом должны были бы подумать художники нового искусства – искусства телевидения.
То, что сделал Ираклий Андроников, – разбег перед большим полетом. Телевидение не должно копировать театр, не должно копировать кино. Оно не просто радио с изображением. В нем заключена возможность нового расширения „словесной базы”, расширения художественного мышления».
«А как иначе?» – пожмут плечами сегодняшние телевизионщики. Но ведь и открытия Ньютона или Коперника кажутся сегодня самоочевидными истинами. Наверное, таков почерк гигантов.
«Гигантский» было любимейшим словом Андроникова. Для всех, кто пришел и придет на телевизионный экран, он останется – гигантским.
Да и не только для них.
2004
ЮРИЙ ЗАВАДСКИЙ. Постижение характера
Когда слушаешь Ираклия Андроникова, возникает чувство той светлой и теплой радости, которое всегда испытываешь при встрече с умным, добрым и в полном смысле незаурядным талантом. Меня поражает широта его знаний, великолепная память, удивительно точная и обаятельная манера общения со зрителями – словом, все, что делает его «устные рассказы» произведением большого художника.
Многих из тех, о ком рассказывает Андроников, я знал лично. Ну, скажем, Качалова, Толстого, Остужева. Но в том-то и дело, что он не просто имитирует их внешнюю характерность. Пожалуй, что Андроников как бы проникает в душу своих героев и в какое-то мгновение начинает жить их жизнью, думать и чувствовать, как они сами. Он вводит в логику мышления, миропонимания и мироощущения тех людей, о которых рассказывает. Благодаря андрониковской неповторимой убедительности раз от раза все более кажется: вот мы опять встретились со своим личным знакомым.