Притворись нашей мамой. Дочери - стр. 19
Она смотрит так, что понимаю, если хочу выйти отсюда живой, надо осторожничать, не нарываться.
Холодно.
Зябко.
Меня трясет.
Мечтаю выбраться из этого гадюшника, но понимаю, что именно я в ответе за четырех детей! Если с их головы упадет хоть один волос, не прощу себе.
– Была. Но это не то, что ты подумала. Я просила Олега отдать мне Нату.
Оля прищуривает наглые глаза, бессердечно улыбается.
– С какой радости? Ты же видишь, девочка тебя не любит. Она хочет, чтобы ты поскорее уехала!
Не верю! – кричу мысленно, сжимая челюсти так, что скрепят зубы, крошится эмаль.
– Олег – отец Наташи. У них прекрасные отношения, дочь желает жить с ним, – ехидно сообщает сестра.
Как же я тогда ошиблась!
Как могла поверить Олегу?
Ната – копия Славы!
– Мне пора, – поднимаюсь на ноги. Но не успеваю уйти, Оля материализуется возле меня, хватает больно за локоть.
– Убью, если увижу с Олегом!
Зажмуриваюсь. Делаю вдох-выдох, борюсь с желанием надавать ей оплеух.
За себя, за дочь, за Славу, за Леру.
Слышу щелчок дверного замка. Потом еще один…
Вздрагиваю. Резко оглядываюсь…
Оля в ужасе вскрикивает…
***
Одновременно в доме разбиваются несколько окон. Стёкла летят во все стороны, угрожая нанести вред.
Сейчас меньше всего боюсь порезаться. Есть проблемы серьёзнее.
С ужасом гляжу на двух мужчин в камуфляже, ворвавшихся через окно в кухне.
– На пол, – орут на иврите. Ясное дело, не понимаю, продолжаю стоять. – На пол, – повторяют по-английски, ошарашивая приказом.
Покорно укладываюсь на холодный пол, думая о том, когда же закончится этот поганый день!
По всему дому слышится топот ног. То внизу, то наверху раздаются выкрики.
Страх за дочерей накрывает меня с головой, топит все доводы разума.
Пиф. Паф. На втором этаже раздаются выстрелы. И мое бедное сердечко замирает в ужасе.
Огромная сила эмоций отрывает меня от пола. Вскакиваю с криком: – Мои дочки! – Ната! Лера! Алёна! – ору дико, выпучив глаза на Олю.
Вижу, что ей абсолютно безразлично, что происходит с детьми. Все ее мысли сейчас заняты только Олегом. Ради него она предала меня, собственную племянницу. Ради гаденыша пошла на преступления и моральную измену семье.
Дом резко погружается в неприятную тишину. Слышу ее скрежет каждой клеточкой души.
Наконец, разрешают встать.
– Злата, – в комнату вбегает муж.
– Демид, – поднимаюсь на ноги, вцепляюсь в руку мужчине. Меня всю трясет, не могу унять тремор.
– Малыш, всё закончилось. Их сейчас заберут, изолируют. Чуть позже экстрадируют в Россию. Всё! – гладит меня по голове.
В ужасе смотрю, как на руках Ольги защелкиваются наручники. Двое бравых ребят в камуфляже ведут ее на выход.