Притворись моей женой - стр. 3
***
Сердце замирает, а руки немеют. Я, словно привязанная тонкой нитью, продолжаю пялиться.
И в то же мгновение понимаю, что он меня узнал. В омутах напротив мелькают какие-то эмоции, распознать которые невероятно сложно – слишком быстро они исчезают.
- Очень приятно, - скорее читаю по его губам, чем слышу в реальности эти слова.
Горло пересыхает, становится сложно говорить. Собираюсь из последних сил.
- Взаимно, - выдавливаю из себя.
И сразу же увожу свои глаза в экран телефона. Позволяю себе еще раз прикрыть ресницы, которые потом мгновенно распахиваю – невозможно проверять почту с закрытыми глазами.
Пальцы машинально скользят по экрану, зрачки механически бегают по исписанной черным текстом белой странице какого-то договора, который мне прислали, а вот мысли далеки от рабочей документации.
Я не знаю, смотрит ли на меня Алексей – ведь сама на него не поднимаю взгляда, но ощущаю себя словно на вершине извергающегося вулкана. Земля подо мной дрожит и шатается – кажется, это рушится моя спокойная жизнь, которую я на протяжении многих лет выстраивала для себя.
Монотонное бормотание Цыганкова, всё это время звучащее для меня расплывчатым фоном, затихает. На смену ему приходит звонкий голос главного бухгалтера, сообщающий о скорой налоговой проверке. Затем он затихает, уступая место логисту. Так друг за другом все присутствующие здесь руководители отчитываются о своих планах на эту неделю.
Я же теряю связь с реальностью, погружаясь в воспоминания, связанные с Алексеем. Возвращаюсь в школу, вновь встречаясь с одноклассниками.
- Маргарита, - вырывает меня из моих мыслей Аркадий Павлович, будто окатывая меня холодным душем, - что у вас?
Я делаю глубокий вдох, хватаясь за воздух, словно утопающий за соломинку. Тщетно пытаюсь сосредоточиться на строчках ежедневника, которые расплываются в моих глаза.
Лишь усилием воли выравниваю спину и, с трудом овладевая эмоциями, начинаю шаг за шагом знакомить всех присутствующих со своими ключевыми моментами. Я, конечно, понимаю, что это глупость несусветная, обсуждать работу своего отдела с людьми, в компетенции которых маркетинг никак не входит, но пойти против слова директора я, как и никто другой из руководителей, не осмелюсь. Слишком уж жестким бывает иногда Цыганков. А мне слишком дорога моя работа. Поэтому... я сейчас делаю то, что делаю каждый понедельник – посвящаю коллег в тонкости своей работы, слушая их тихое сопение.
- Вот, собственно, и всё, что у нас запланировано, - завершаю свою речь, глядя на Аркадия Павловича.
Тот кивает, всем своим видом показывая, что взял к сведению мои слова, и вызывает Иолантьева.