Притворись моей невестой - стр. 7
В Блейке Макклелланде нет ничего приторно-сладкого. Он – горький темный шоколад, который так и тянет отведать. Невозможно представить, чтобы он сохранял целомудрие не то что восемь лет, а даже десять минут. Поэтому предложение притвориться его невестой выглядит смехотворно. Да и кто этому поверит?
– На всякий случай запомните, – голос Блейка такой низкий, что баритон Саймона похож на мальчишеское сопрано, – я всегда получаю то, что хочу.
Тилли подавила непроизвольную дрожь и со строго-чопорным видом школьной учительницы сказала:
– Видите ли, мистер Маккелланд, я не та девушка, с которой мужчина может забавляться. Вам понятно? Вы – скучающий плейбой в погоне за новыми развлечениями. Вы считаете, что можете сюда явиться, размахивать своим толстым кошельком, чтобы я упала на колени с благодарностью?
Глаза Блейка продолжали сверкать.
– Ну не на первом же нашем свидании. Мне нравится, чтобы было куда стремиться.
Тилли чувствовала, как краска заливает ей лицо до корней волос. От злости она потеряла дар речи.
Или не от злости… Может, это от обжигающего желания? Пульсирующая чувственная струя затронула все части ее тела. Кровь закипает… Тилли бросила на него убийственный взгляд, способный поразить так же точно, как острый стальной нож для резки торта.
– Уходите из моего магазина.
Блейк постучал указательным пальцем по пачке счетов на столе.
– Магазину не долго быть вашим, судя по этим счетам. Позвоните мне, когда передумаете.
Тилли изогнула брови – ни дать ни взять героиня комедии нравов.
– Когда?! Вы имеете в виду «если»?
Глаза его приковывали к себе, и сердце у нее замерло. На целых две секунды. Возможно, на три. Находись она в кардиологической палате, то ее подключили бы к реанимационному оборудованию.
– Вы же хотите этого, и сами знаете, что хотите.
Тилли не была уверена, что они все еще говорят о деньгах. Воздух накалился от недосказанности, дышать стало нечем. И тут он взял свою визитку со стола, протянул руку и сунул визитку в нагрудный карман ее блузки. Он даже не дотронулся до Тилли, но ей показалось, что длинным пальцем гладит ей грудь. Грудь защипало, как будто в лифчик попала огненная хлопушка от фейерверка.
– Позвоните мне, – сказал он.
– Вам придется долго ждать.
Он одарил ее улыбкой. Уверенной. Вызывающей.
– Вы так думаете?
Вот в чем загвоздка – она не в состоянии думать. Особенно когда он стоит здесь, перед ней, дразня и искушая. Тилли всегда гордилась своей выдержкой, но сейчас, видно, ее выдержка лопнула и пропала.
У нее долги, большая сумма. Столько денег ей и за год не заработать. Она должна вернуть отцу и мачехе то, что у них заняла. Они миссионеры, живут за границей, и доход у них очень скромный. Мистер Пендлтон предложил ей помочь, но Тилли было неловко брать от него деньги, когда он и так поступил щедро, разрешив ей жить в Макклелланд-Парке бесплатно и пользоваться там кухней, если она зашивалась с выпечкой. Да ему самому нужны деньги на содержание обширной георгианской усадьбы. А это расходы немалые.