Притворись моей - стр. 33
— Попробуй, — смеется он, и я открываю глаза.
Мы смотрим друг на друга, воздух между нами сгущается. Обя пьяны, я вообще с трудом себя контролирую. Денис, кажется, держится получше, но все равно его ведет. Глаза рассеянные, радужки почти не видно, хотя здесь достаточно светло, и улыбка шальная расцветает. Не знай мы друг друга так мало времени, я бы решила, что он влюбился.
В горле пересыхает, а губы, кажется, сейчас лопнут — стянуло так, будто я блеском в последний раз в прошлой жизни пользовалась. Облизывю их, продолжая играть с Денисом в гляделки и слишком поздно понимая, как это выглядит. Он ловит мое движение, сосредотачивается на нем, и набирает полную грудь воздуха, будто готовится к чему-то.
Я напрягаюсь и качаю головой. Дыхание сбивается, сердце тарабанит в груди, а пульс бьет в виски. Мы стремительно летим в какую-то пропасть и не собираемся спасаться. Хотя есть ли выход из бездны?
— Не н…
Не успеваю договорить. Схватив за края пледа на груди, Денис тянет меня на себя и впивается в губы жадно. Целует мягко, но уверенно. Пробует, оценивает, изучает. А я не могу ничего сделать — так хорошо становится от прикосновений, что я замираю, уперевшись руками в его тело, пока Ярцев медленно меня пленит. Он запускает вторую руку в мои волосы, сжимает их у корней, и я сдавленно мычу прямо в его рот. Это так выразительно пошло, что я пугаюсь сама. Почему из меня лезут все эти звуки, когда я целуюсь с Ярцевым? И почему я вообще с ним целуюсь?
Распахиваю глаза и отстраняюсь. Денис улыбается, но далеко от себя меня не отпускает. Он победно усмехается, а у меня от этой его ухмылки колени дрожать начинают и тело ватным становится. Я голову теряю моментально и почти подставляю свои губы для нового поцелуя, но в этот момент бразды правления мной принимает адекватная Яся, и я, извернувшись, отвешиваю Денису пощечину.
Мы оба опешиваем. Я часто моргаю, Ярцев, наоборот, смотрит на меня неотрывно. Он точно сказать что-то хочет, но думает, надо ли. Вижу, как закипает. Как поджимаются его губы, как темнеет взгляд, там буря разыгрывается. Он ослабляет хватку.
Торопливо отползаю в свой угол, кутаюсь сильнее в плед и поджимаю колени к груди. Дышу часто-часто, не решаясь прервать молчание, которое сейчас звенит в ушах громче крика.
Денис садится, потирает щеку, на которой розовеет след моей ладони. Это я так сильно его приложила? Да уж, Стас удар поставил…
— Денис, я… — не знаю, что собираюсь сказать. Извиняться? Нет, особо не за что. Не я же целоваться лезла, а он. Так что вроде как за дело. Попросить прощения за сильный удар? Как-то подорвет его мужское достоинство. Он же не знал, что ему досталась ненормальная любительница бокса.