Приступить к ликвидации - стр. 33
Девушка подошла к Данилову, протянула руку:
– Нина.
– Иван. – Данилов посмотрел ей в глаза и смутился.
Квартира была маленькой и по-казенному чистой. Всего две комнаты.
– Располагайтесь здесь. – Козлов положил на стол пакет с едой. – Сами понимаете, за порог ни ногой.
– Надолго? – спросила Нина.
– Как придется. Одежду не снимайте, привыкайте к ней, а то ты, Ваня, в этих манишках, как корова под седлом.
Козлов проверил телефон и ушел.
Иван подошел к окну. Внизу лежал занесенный сугробами пустырь. По снегу разгуливали важные, похожие на монахов вороны.
В квартире было тихо, только капала из крана вода да потрескивала свеча.
И эти, такие мирные звуки приносили воспоминания о прошлом. Казалось, что остановилось время. Не было белых, фронтов, заговорщиков, бандитов. А был только этот пустырь с воронами, звук разбивающейся в раковине воды, треск печки.
Данилов был слишком молод, ему шел девятнадцатый год. Он еще не избавился от прекрасного ощущения бесконечности жизни. И хотя, работая в группе Мартынова, он видел смерть и горе, участвовал в перестрелках и облавах, он еще не думал о смерти.
Много позже, когда в памяти его прошлое отодвинется, как в перевернутом бинокле, он поймет, какая смертельная опасность подстерегала его.
Но сегодня его волновало совсем другое.
Данилов закурил, взял «Курс криминалистики», подаренный Бахтиным, и углубился в чтение. Нет, он не пойдет после окончания войны в Лазаревский институт. Наука раскрытия преступлений увлекла его, и он твердо решил стать криминалистом.
Манцев и Мартынов шли вдоль Пречистенского бульвара. Навстречу им из-за угла, чеканя шаг, двигалась рота красноармейцев. Новые, еще не обмятые шинели, смушковые папахи, новые ремни.
– Левой! Левой! – звонко и радостно неслась в морозном воздухе команда.
Лица красноармейцев от мороза румяные, шаг твердый.
Мартынов остановился, пропуская строй, внимательно вглядываясь в лица бойцов.
– Они скоро на Деникина, – с грустью сказал он.
– Завидуешь, Федор? – Манцев положил ему руку на плечо.
– И да и нет, Василий Николаевич. Завидую простоте. На фронте все ясно. Враг издалека виден.
– Это ты прав. А нам порой приходится искать врага рядом с собой. Вспомни левоэсеровский мятеж.
Они свернули в сторону Сивцева Вражка. У доходного дома остановились.
– Может, мне подождать, Василий Николаевич? – хитро усмехнулся Мартынов.
– Нет, Федор, пошли вместе. В другое бы время пришел один, пригласил бы девушку по Москве погулять, в Художественный театр сводил. Вместе погрустили бы над судьбой трех сестер. В другое время.
– Василий Николаевич, дорогой мой, разве для любви есть время?