Пристроить Коляна - стр. 30

Один раз вообще от мужика увернулся, который за дверью, сука, стоял, с топориком для разделки мяса.

Не почуял бы, затормозил, прилетело бы мне по башке. 

Но увернулся.                                                                                                                       

А мужик, сука, по инерции с замаха пролетел вперед, упал с грохотом на пол завшивленной кухни. И уснул. Пьяный был настолько, что потом не мог вообще вспомнить произошедшее. А караулил меня тихо, падла. Как мышь. 

Я после этого вдвойне осторожный стал. Как-то не захотелось на очередном вызове получить от пьяного дегенерата по голове и сдохнуть. А этот дегенерат потом даже и мотивов своих не вспомнит. И как кончал тебя, тоже. Встряхнуло это меня нехило. 

И вот теперь, зайдя в подъезд, я , не иначе , третьим ухом и жопной чуйкой слышу, что наверху, на том самом пятом, где по адресу живет Черный, мать его, Зверь, кто-то сидит. Затих, услышав, как дверь подъездная хлопнула. 

Интересно.                                                                                                                                    

И странно.                                                                                                                                                  

Хотя, малолетки, они такие. Отмороженные. Страшнее них – только алкаши под белкой. Потому что нет у молодняка стопоров никаких. Нет инстинкта самосохранения. Там, где взрослый мужик в сторону отойдет, пацан пятнадцатилетний кинется, оскалив зубы. И даже не подумает о последствиях. Возраст такой. Все остро, все больно. Все против тебя. Знаю это прекрасно. Сам таким был, помню еще кое-что. 

А потому не тороплюсь. Если там, наверху, кто в засаде засел, то могут и ножом кинуть. Разгребай потом последствия. 

Поудобнее перехватываю биту, достаю ключи и, нарочито громко топая и звеня, иду к двери на первом этаже. И какое-то время воспроизвожу шум открываемого замка. 

А затем затихаю.                                                                                                                              

И жду.                                                                                                                                      

Ждать я умею.                                                                                                                             

Через полминуты слышу опять шепотки, еле различимые, словно шум ветра. 

Тихо поднимаюсь по ступенькам, по стенке, чтоб не видно было.  И  не слышно. Мои тимберленды умеют ходить бесшумно.