Пристанище для уходящих. Книга 3. Оттенки времени - стр. 84
– Что делал герр Вальднер эти два дня? – Я все никак не могла выкинуть из головы мысль, что он имеет отношение к инквизиции. Он же практически ходячая легенда. Или мне стоит поумерить фантазию и перестать подозревать всех подряд? Катарина чуть нахмурилась, словно не понимая до конца, какого ответа от нее ждут, и я смягчила вопрос: – Он хорошо провел время?
Она перечислила все места, где он побывал, вздохнула с облегчением и даже слегка улыбнулась, когда я благодарно кивнула. Ничего себе! Что за взбучку ей устроил отец? Такое ощущение, будто теперь она опасалась увольнения за малейшую провинность. Где же ее приветливая улыбка и привычная легкость? Катарина сама на себя не похожа.
– Что-то случилось, фрау Хафнер?
– Нет, Ваше Величество, прошу прощения. Я не совсем хорошо себя чувствую. Возможно, сегодня вам стоит вызвать мою помощницу фрау Лёгер. – Катарина натянула извиняющуюся улыбку на бледные губы.
– Конечно! Отдохните, на вас лица нет.
Она благодарно склонила голову.
– Садовник из Лёф закончил. Как вы желаете принять его работу? – Катарина шмыгнула носом и склонилась еще ниже.
– Фрау Хафнер, отправляйтесь скорее к теплому пледу и горячему чаю. Я сама найду его в парке.
Она ушла, а я срезала путь и проскочила через маленькую незаметную дверь в кухне для прислуги, потому что та вела прямиком в сад. Рик рассмеялся, когда я выскочила из-за куста жасмина и подхватила его на руки. Привычная родная тяжесть и щекочущие нос кудряшки сработали как лучшее тонизирующее средство во всем мире. Мелькнула кощунственная мысль ускользнуть с ним вглубь сада и затеряться среди каштанов и живых изгородей.
– Ма! – Рик вручил мне букетик, состоящий из прутиков, веточек, бутонов чайной розы и земли. Комочки глины рассыпались по моему платью.
– Значит, клумбы обрываем? – Я пощекотала Рику шейку, и он довольно зафыркал. – А знаешь, что цветочкам больно?
Марилиз присела в легком книксене:
– Ваше Величество.
Я поставила Рика на землю, сделала «ку-ку», отчего он залился счастливым смехом, и заявила:
– Ты во́да!
Когда Рику надоели прятки, он понесся между каштанов, расставив руки в стороны, видимо, изображая самолет.
Садовник из Лёф подошел к вопросу ответственно: за настурцию теперь можно было не волноваться, как и за лобелию и георгины. Я нашла его в парке и битый час расспрашивала о жизни, интересах и друзьях, отстав от бедняги, когда он уже начал испуганно заикаться от такого внимания. С эмпатией удалось бы разобраться – искренен он или нет, хотя, слушая его бесхитростные рассказы и смотря в прозрачные светло-серые глаза, подозревать его было решительно не в чем.