Пристанище для уходящих. Книга 3. Оттенки времени - стр. 73

– Почему сразу не рассказал?

– Когда нервничаешь, ты болеешь. – Курт склонил голову набок, словно изучая мое состояние. – К тому же ты не умеешь врать и скрывать эмоции. Посол, полиция и сотрудники отеля убедились, что королева ни при чем. Инцидент исчерпан. Нам не нужны слухи из-за твоего испуганного вида и ссадины на лбу.

– А у меня испуганный вид? – холодно поинтересовалась я, делая глоток чая.

Курт поизучал мое лицо и усмехнулся.

– Скорее, злой.

Теперь усмехнулась я.

– Думаю, что сказать отцу про нападение.

– Почти все публичные люди рано или поздно оказываются в такой ситуации, – заметил Курт. – Это издержки твоего статуса. Поздравляю с боевым крещением и предлагаю гадания оставить для аналитиков, прессы и сплетников. Я сделал все, чтобы отвести от тебя удар. Прямой связи с тобой нет.

Чай обычно действовал на меня успокаивающе, поэтому я делала глоток за глотком и обдумывала его слова. Связь есть, и кто-нибудь когда-нибудь о ней догадается.

– Ты говорил, что инквизиции обо мне не известно, но очевидно, что это не так. Очевидно, что и об Адаберте им было известно. Ты ошибался.

Курт упрямо поджал губы. Мои слова причинили ему боль, она залегла в скорбных складках вокруг губ, в глубине глаз, а я сама себя не узнавала: холодная ярость подсказывала странные решения и вкладывала в мои уста непривычные слова.

– Нам нужен союзник. Что с генералом?

– Вряд ли он подойдет на эту роль.

– Мы не знаем. С ним нужно поговорить.

Курт застыл безмолвной скалой, на лице – упрямая решимость. Я попробовала по-другому.

– Лагари не отчитался. Я просила его проверить еще одного человека и последить за лабораторией Хэмстеда.

Я так внимательно в него вглядывалась, что даже заметила родинку на левой щеке, которую не замечала раньше. Он поморщился и чуть прищурил глаза. Что не так?

– Что? Думаешь, Лагари меня сдал?

От такого предположения в груди неприятно екнуло. Курт чуть склонил голову, будто взвешивая возможность, и мне показалось, что в его глазах мелькнул страх.

– Да говори уже!

– Ты делала запрос в миграционную службу. Пришел ответ…

Он полез в карман, достал фотографию и положил ее передо мной на столик. С фотографии смотрел коротко стриженный бесстрастный мужчина с квадратной челюстью и в военной форме. Он был на тех фото из бара, что показывал Лагари. Внизу стояло имя.

– Это один из тех, кто следил за носителями в Лангдорфе.

– Брэдшоу Уильямс Ли, – кивнул Курт, – сержант первого класса, он служит в штабе генерала Хэмстеда. Ты была права, подозревая именно его.

Поговорить бы с Ником, он много лет работал в полиции и точно подсказал бы как поступить, но ему, согласно приговору, до конца жизни запрещалось общаться с членами королевской семьи и приезжать в Этерштейн. Он предал королевскую семью, из-за него погибли люди и чуть не умер мой отец, но я никогда не винила его, потому что он спасал свою дочь. Несколько месяцев назад я попросила Курта его разыскать, но не беспокоить. Оказалось, что он и его семья живут в Пенсильвании, Ник работает на лесопилке. Не об этом он мечтал, но, по крайней мере, все были здоровы.