Пришествие - стр. 6
– Очень приятно. – Лабовиц привстал, называя себя. – Вам повезло, насколько берусь судить? Ведь пассажирского сообщения с Быстрой еще нет, а «Риман» – крейсер погранслужбы.
– Едва ли это можно назвать везением, – пожал плечами Гиро. – Я в общем-то не турист… пограничник, член экипажа «Римана».
Свиридов с удивлением уставился на робкого с виду человечка, потом с видимым наслаждением сел на траву.
Лабовиц, в свою очередь, с любопытством разглядывал нового знакомого, пытаясь увидеть в нем те качества, которые соответствовали, по его мнению, работнику пограничной службы Даль-разведки. С виду неловок, неуклюж, но внешность далеко не всегда отражает истинную линию характера…
– Вам нравится Быстрая? – спросил Лабовиц после некоторого молчания.
– Красивая планета, – ответил Гиро с заминкой. – Решил полетать над лесами с камерой. Знаете, здесь леса – почти как на Земле.
– А вот он не любит летать, – проворчал Свиридов, возясь с сумкой. – И я из-за него вынужден скакать галопом по всем местным буеракам.
Гиро поднял вопросительный взгляд.
– Местная живность не любит летунов, боится, – пояснил Лабовиц. – Здесь обитают милые птички – птерольвы, напоминающие летающих крокодилов. Так что вы осторожней с полетами, могут напасть, особенно если у вас нет оружия. Удивительное дело, но они словно чувствуют, когда нет оружия. А скорость антигравов – далеко не гарантия безопасности. Ничего, пешком ходить полезно. А по какому случаю «Риман» причалил к Быстрой? Случилась какая-то неприятность?
– Вынужденная остановка, – сказал Гиро; видимо, это было в его характере – обдумывать каждый свой ответ. – Разве прибытие погранкрейсера всегда связывается с неприятностями?
Лабовиц улыбнулся. Разговор ему нравился, как и этот мягкий, по всей видимости, человек с абсолютно нетипичной для пограничника внешностью.
– Аварии и катастрофы вы считаете просто неприятностями?
– Катастрофы и аварии не в нашей компетенции.
– А что в вашей?
Гиро повесил видеокамеру на грудь.
– Все то, с чем сталкивается человек ищущий в космосе, на Земле по всем направлениям изысканий.
– Психологический фронт, – понимающе кивнул Лабовиц.
– Фронт?
– Слово из лексикона двадцатого века, обозначающее линию встречи двух воюющих сторон. Я читал историю мировых войн…
– Занятие, достойное охотника, – насмешливо обронил Свиридов, вытирая пот со лба.
– …и это обогатило меня некоторым военным и историческим знанием, – хладнокровно закончил Лабовиц. – Хотя охотоведу оно и необязательно. Да вы присядьте, жарко сегодня.
Гиро покосился на карабин у ноги Лабовица и, сложив антиграв, сел рядом.