Приручить Цербера - стр. 27
«Как же близко он стоит, как хочется почувствовать под руками его сильные плечи, спину, чтобы удостовериться, что не показалось… Да-да, мне нужно убедиться, что я ему действительно нравлюсь…» Она посмотрела на едва заметную темную щетину на щеках, на красивый рот – и больше ни о чем не думала.
Они потянулись друг к другу одновременно, торопливо, почти грубо, и Настя протяжно застонала, когда Цербер запутался пальцами в ее волосах, сжимая их в кулак. Помедлил, будто засомневавшись, но сразу же сдался и запустил вторую руку под мягкую футболку; коснулся обнаженной талии и притянул Настю к себе.
А потом он ее поцеловал, не прошло и шесть лет. Сначала нежно, водя своими губами по ее губам, а затем жестче, до боли, выплескивая отчаяние, которое копилось слишком долго. Он нежно кусал ее припухшую нижнюю губу и сразу же обводил языком, словно извиняясь за грубость, и стало совершенно не важно, кто они и где. В груди жгла настолько невыносимая жажда, что Настя, не задумываясь, подняла руки вверх, помогая стащить с себя футболку. Казалось, она убегала от пожара и опаздывала, и нужно было как можно скорее избавиться от этого огня…
– Я сам, – Цербер отвел ее руку, когда она попыталась расстегнуть молнию на юбке. – Весь день об этом думал.
Юбка была сдернута, и Настя осталась лишь в кружевном белье и черных чулках. Данила собрался что-то сказать, но вместо этого рванул на себя, подхватил под ягодицы, заставляя обвить его талию ногами. Они будто завершали то, что начали в пятницу в клубе.
Возбуждение душило, мешая дышать и задумываться о последствиях, сейчас вообще ничего не имело значения, кроме единственного способа, которым можно потушить пожар внутри и спасти собственную галактику.
Длинная темная челка упала Летову на глаза, сиявшие безумным светом, когда он пронес Настю через комнату и впечатал в стену у открытого окна. Шума улицы Аида не слышала, поглощенная голодом, которым не умела управлять. Добравшись до нижнего края мужской майки, дрожащими пальцами потянула вверх, чтобы потом отбросить в сторону.
Данила дернул вниз чашечку бюстгальтера и, обхватив грудь ладонью, нежно обвел сосок языком, а затем втянул в рот. Настя ахнула и укусила Цербера в плечо, заставив зарычать и снова приподнять ее под бедра. Он не позволял ей двинуться, взяв в плен, лаская большими пальцами обнаженную кожу над резинками чулок, и от этого Настя медленно сходила с ума.
Она отказалась прийти в себя и всхлипнула, когда Летов шире развел ее ноги и толкнулся вперед, продолжая разглядывать и касаться. Ей хотелось гораздо большего, и она, одурманенная, потянулась к ширинке на джинсах, но Данила перехватил за запястья и с силой прижал их к стене; сердце к сердцу, глаза в глаза – и ни капли былой холодности в прикосновениях.