Приручи, если сможешь - стр. 43
Моих гостей четыре человека: одна женщина и трое мужчин, всем около пятидесяти. Бодрые, веселые. Сразу видно, что подобные путешествия для них не в новинку.
Забыла поинтересоваться, что предлагал им Киреев, но та скорость, с которой они присоединились к знакомым, говорит о многом. Знакомые — семейная пара с ребенком, при этом жена в положении. Их тоже «выгуливают».
Узнаю сопровождающего: Илья Качалов. Бизнес его шефа завязан на средствах связи, их внедрении и поддержке. Знакомы лично, так как часто пересекаемся по делам. Он, похоже, рассчитывал он именно на Киреева, так как его лицо сначала вытягивается, но тут же принимает счастливое выражение.
Ну, а почему нет? Понаблюдать за Сатиной на природе — это ж разговоров минимум на три месяца!
Знакомимся: Рон, Бенита и Сэм. Сэм — копия мамы: темненький, кудрявый, глазастый. От папы, симпатичного светлокожего блондина, только уши.
Бенита — кладезь информации в любой сфере, благо мой испанский приводит ее в восторг, и она делится всем, что происходит на их фирме, и даже секретами.
Сатина, твоя поездка уже окупилась!
Бени же не останавливается и, выяснив, что я одна, сразу же предлагает по возвращении познакомить меня с «мужчиной моей мечты».
Эх… Ну, давай, дорогая, я готова!
Хочет показать мне фото, но ее отвлекает сын, а «мужчина» так и остается таинственным незнакомцем, отправленным в карман вместе с телефоном.
Полет проходит отлично. Со своими умудряюсь утрясти все спорные вопросы и сразу же подписать несколько договоров, хотя предполагалось сделать это по возвращении.
Я в легком шоке. В принципе, здесь мне больше делать нечего, и можно заменить меня на любого нашего менее квалифицированного сотрудника. Да вот на тех же охранников, их с нами двое. Но при подписании мне жирно намекнули, что все так чудесно только из-за моего личного присутствия, и скорость решения дел связана с возможностью и им, и мне хорошенько отдохнуть, ни о чем не думая.
«И мне» подчеркивается особенно. Я что, так плохо выгляжу?
Нет. Выгляжу хорошо. Сэм улыбается. Называет меня «огоньком» и все время норовит потрогать волосы, заплетенные в косу.
Разрешаю, с трудом заставляя себя взять его на руки. Два с половиной года. Маленький.
В груди резко начинает саднить, как будто одним неловким движением я одновременно потревожила все старые раны. И кто-то с огромным отбойным молотком хочет избавиться от толстого цементного слоя, покрывающего мое прошлое.
Сэм с ним заодно: обхватывает одной рукой за плечо, устраивает голову у меня на груди и не собирается спускаться.