Приручи, если сможешь - стр. 35
На секунду останавливается, вопросительно глядя на меня.
— Я не буду с тобой танцевать!
Отворачивается, пытаясь возобновить движение.
— Давай позже! Когда людей на танцполе будет побольше, — предлагаю компромисс.
— Насколько больше? — поворачивает он ко мне лицо человека, который точно знает, чего хочет.
— Пять пар.
— Три.
— Четыре.
— Две.
— Богдан!!!
— Три.
— Четыре.
— Согласен. Подожди минуту. — Его рука перемещается с локтя на мою талию, а затем быстро касается голой спины прямо над застежкой юбки. Жар от ладони растекается, как расплавленное масло, заставляя сменить положение из-за нарастающего возбуждения. Делаю шаг назад. Отпускает, одновременно пристально осматривая зал.
— Я сейчас. — Мгновение — и он скрывается среди гостей.
Облегченно выдыхаю, возвращая себе способность мыслить. Тех, с кем я планировала сегодня еще пообщаться, осталось всего несколько человек. Вообще ни о чем. Предупрежу Верова — и свободна. А с вами, господин Герасимов, пообщаемся уже в новом году, на свежую и, что немаловажно, удовлетворенную голову.
Непрошеная мысль: а может, к черту все? Он же тебе нравится, Сатина! И по здравому размышлению, параллели с Волошиным лишь косвенные. Тем более — на сколько это? Месяц, максимум два? У него есть идеальный план своей жизни, вот к нему и вернется.
А ты? А ты поможешь ему его укомплектовать и отойдешь в сторону, мило улыбаясь и любуясь на чужое счастье.
Счастье ли?
Вздрагиваю от собственных мыслей.
Боже, спасибо тебе за эти подзатыльники!
Оглядываю зал.
Иван Сергеевич, вот вы-то мне и нужны! Ловлю его взгляд и адресованную мне улыбку.
Детский сад, а я фея крестная.
Но для них с Викой побуду, чего уж там! Для своих — хоть рыбкой золотой, главное, без перегибов!
Пробираюсь сквозь толпящийся народ к своей цели и тут… опять жаркое прикосновение к спине и мягкое торможение.
— Их четыре. Как ты и хотела.
Медленно поворачиваю голову сначала на площадку: точно четыре и даже вижу выходящую пятую пару. Перевожу взгляд на Богдана: серые глаза отливают серебряным блеском, отражая тысячи огней, украшающих зал.
Не отпускает. Ждет.
— Мне на секунду к Ивану…
Рука сильнее вдавливается в спину, притягивая меня ближе.
— … Сергеевичу, — заканчиваю я, инстинктивно отклоняясь.
На что вторая рука соединяется с первой, помещая меня в замкнутый круг.
— После… если захочешь.
И у него нет никаких сомнений, что после мне будет не до этого? Ошарашенно таращусь в серую бездну.
— Пошли, — Богдан шепчет, склоняясь к уху и плавно меня разворачивая.
Дыхание обжигает шею, останавливаясь на открытом затылке. Желание откинуть голову назад и потянуться становится невыносимым. Что я частично и осуществляю, вздрагивая от прикосновения его пальцев к лопатке и очень чувственного поглаживания.