Приручи, если сможешь - стр. 18

Плотные черные чулки.

Белье с кружевными вставками.

Обнаженный живот и бедра.

Это кого ты так встречаешь, Сатина?!

На секунду теряю контроль, а она, наоборот, опомнившись, с паникой в глазах резко дергает дверь на себя.

Успеваю подставить ногу. Хвала качественной европейской обуви!

Вот, Регина, почему, нельзя быть такой беспечной!

Одной рукой я с легкостью преодолеваю её сопротивление, вытягиваю наружу, молниеносно перехватываю за талию.

Горячая.

Разворот. Хлопок двери и я оказываюсь в квартире с плотно прижатой к груди хозяйкой.

Вдох — и желание, которое не давало мне покоя еще с обеда, частично удовлетворено.

Регина пытается просунуть руки между мной и собой в надежде вырваться из захвата. Но у нее ничего не выходит.

Понимает это.

Расслабляется.

Поднимает глаза, в которых плещется ярость и раздражение.

— Отпусти, — не просьба – приказ.

— Нет.

— Почему?

Не могу сдержаться и, приблизив лицо к ее шее, еще раз глубоко вдыхаю упоительный аромат.

Голова идет кругом, как будто я пьян, а с каждой секундой все нарастающее желание нагнетает напряжение в паху.

— Богдан, хватит! – срывается Регина.

Черт! Я даже не заметил, как упустил контроль над своей аурой. Агрессия или возбуждение — результат почти тот же.

Глушу эмоции, но не выпускаю ее из рук. Более того, скольжу ими по нежной коже её спины, заставляя выгибаться мне навстречу. Приближаюсь к уху, почти касаюсь щеки и шепчу:

— Ты обещала, что не будешь такой беспечной в отношении собственной безопасности. И это, — добираюсь руками до ее ягодиц и, чуть приподняв, с силой вдавливаю в место моего максимального возбуждения, — как раз ее результат.

Мою шею щекочет её учащенное дыхание, а следом раздается тихий стон на грани слышимости.

— Отпусти, — уже не приказ, мольба.

С неохотой ослабеваю хватку, любуясь на её грудь с четко проглядывающими сквозь тонкую ткань сосками.

Регина окончательно освобождается из моих рук, приседает, подхватывает с пола букет, который до этого я швырнул на пол.

Сейчас она прикрывается им, как щитом.

Надо запомнить на будущее и дарить ей только миниатюры.

— Уходи! Вторая неделя января… Счастливая семейная жизнь… — Ее голос уже полностью спокоен и бесстрастен.

— Не хочу. Хочу тебя. — Правда хочу, до безумия. Прямо здесь и сейчас и, кажется, потом тоже… и…

— Я не хочу, — жестко отбривает она меня.

Поздно, дорогая, я видел искры в твоих глазах, и их я тоже хочу!

— Правда? — делаю небольшой шаг ей навстречу.

Отпрыгивает чуть ли не на метр, перехватывая букет, как биту.

Еще шаг.

— Стой! — Её лицо розовеет, и румянец на щеках манит еще сильнее.