Природа зверя - стр. 47
– Куда тебе спешить, – укоряюще возразил владелец, кивнув в сторону окна, где за стеклом завивались непроглядные белые тучи. – Себя не бережешь – ребенка пожалей.
– Я не ребенок, – вполне ожидаемо воспротивился мальчишка. – И торчать тут дальше мы просто не можем.
– Максимилиан, – одернула женщина, и парнишка насупился, умолкнув.
Мужчина в семье, мысленно усмехнулся Курт. Принимает решения, высказывает мнение, на мать не оглядывается… Стало быть, сейчас вывод был сделан верный – без отца он если и не всю свою жизнь, то, по меньшей мере, всю сознательную.
– Если речь о деньгах, – кивнул Велле, – то мы, думаю, как-нибудь столкуемся. Помогите Берте на кухне – и за стол можете не платить; изысков не обещаю, но с голодухи не опухнете. А комната у вас и без того недорогая. Поможете в хозяйстве, пока вся эта канитель – и за нее можете не уплачивать, все равно она пустая будет стоять, наплыва, как я мыслю, не предвидится… Словом, не выгоню. Что ж я, зверь?
– Мы подумаем, спасибо, – не дав высказаться сыну, отозвалась женщина, и владелец, удовлетворенно кивнув, с ободрением ей улыбнулся.
– Ты прав, – усмехнулся Курт чуть слышно. – Занятный чудак.
– Сдается мне, – возразил помощник, насупившись, – что ничего чудного в его поведении не имеется. Или, по-твоему, нормальный человек должен был распахнуть дверь и на пинках их отсюда выставить?
– По-моему – да. Разве что, он на нее просто глаз положил; тогда столь человеколюбивые устремления вполне понятны. Видел его Берту? Красавица. Аж в дрожь кидает.
– Ты невыносим, – отмахнулся Бруно. – Признать в человеке что-то хорошее ты не способен принципиально?
– А ты способен увидеть пару конопляных зернышек в куче песка?.. Человек – это злобная, завистливая, трусливая и корыстная тварь.
– А исключения?
– Исключения есть, – кивнул Курт. – Есть достойные люди, небольшая горстка, и весь цивилизованный мир их знает поименно.
– Да, в самом деле?
– Загляни в святцы. Они все там. Хотя, – сам себе возразил Курт, – и с ними не все гладко. Немалая их доля всю свою жизнь была такими же злобными и корыстными тварями, как и весь род людской, и лишь перед смертью они сотворили что-то, отчего удостоились попасть в благочестный список. К примеру, тот евангельский разбойник. Все его заслуги состоят в том, что под конец своей многогрешной жизни он сказал соседу по кресту – «а знаешь, парень, в твоих словах что-то есть». И – оп! – он в Раю. Вообще говоря, нечто подобное я вычитывал в протоколах. Его действия сравнимы с деяниями тех, кто на пороге смерти заключает договор с первым подвернувшимся созданием, которое пообещает избавление если не от мучений, то от паршивого посмертия. Парень рискнул – и не прогадал.