Природа и власть. Всемирная история окружающей среды - стр. 26
Греческое слово «природа» (physis), происходит от слова «расти». Классическое развитие его значения вело не в дикие дебри, а в сущность вещей, разумный порядок и в абстракцию. Эта семантическая линия доходит до модерна. Однако вместе с тем понятие природы постоянно возвращается к исходному значению, к миру роста, плодородия. Даже в размышлениях и дискуссиях о «природе» прослеживаются замечательно постоянные элементы. Уже ученик Аристотеля, Теофраст, не разделяет телеологических представлений своего учителя и не видит причин утверждать, что природа изначально существует для человека – настолько древний возраст имеет дискуссия «неантропоцентристов против антропоцентристов»! Сенека, для которого природа была «всех опекающая мать» (utparens ita tutela omnium), обвиняет богатых в глумлении над окружающим ландшафтом: «Сколько еще осталось времени, и не останется ни одного озера, над которым не будут возвышаться крыши ваших поместий?» Как будто попадаешь на берег Штарнбергского озера[30] в XX веке – и вновь осознаешь, что нельзя переоценивать новизну ни современных проблем, ни их восприятия. Даосский ученый Гэ Хун, основатель китайской алхимии, живший в III–IV веках н. э., вкладывает в уста своего героя – философа-анархиста Пао Хинг-Ена – гневную отповедь тем, кто ведет себя так, как будто природа существует для человека: «То, что человек сдирает кору с коричника и добывает смолу лакового дерева – не цель этих деревьев, что человек выдирает перья у фазана и ощипывает зимородка – не пожелание этих птиц… Семя обмана и хитрости заложено в действии против природы, основанном на насилии». Уже здесь – аксиома современного экологического движения, что насилие против внешней природы порождает и насилие над природой человека! (См. примеч. 27.)
В Античности природа предстает как нечто ранимое, но в конечном счете непобедимое, борьба с ней оборачивается против самого человека. «Гони природу в дверь, она войдет в окно» (Naturam expellas furca, tarnen usque recurret[31]), – писал Гораций, более чем кто-либо из античных авторов ценивший сельскую жизнь. Поскольку к природе относится и плодородие, давними традициями обладают и эротико-сексуальные значения. В произведении схоласта Алана Лилльского (XII век) богиня Натура, помещенная им в окруженный лесом сад вечной весны, жалуется на содомию, которая препятствует зачатию и продолжению рода. В средневековой схоластике – позднеантичная Натура, пусть и в одеждах христианской морали! Через нее, по словам немецкого филолога Эрнста Роберта Курциуса, «как через открытый шлюз» в «умозрительность христианской Европы» хлынул «древнейший культ плодородия». «Натура» означает не только аллегорический женский образ, но и образ жизни, при котором человек чувствует себя естественно и свободно. «Живет и дышит лучше то, что естественно», – учил в XVI веке в городе горняков Йоахимстале