Природа и власть. Всемирная история окружающей среды - стр. 1

© Verlag C.H.Beck oHG, München 2012

© Перевод на рус. яз., оформление.

Издательский дом Высшей школы экономики, 2014

«Природа и власть» – крупное и новаторское произведение. Оно подкупает своей масштабностью, склонностью к синтезу и множеством увлекательных и мудрых наблюдений. Читатель узнает немало нового: что историю можно понимать как историю обращения человека с природными ресурсами, что в конкретном обществе существует взаимосвязь между окружающей средой и властью, что у «сильных мира сего» уже с Античности существует «страсть» к строительству гигантских дамб, каналов и оросительных систем, столь хорошо известных нам из советской истории. Он узнает, что XVIII век не только в Европе, но и в Китае был периодом, когда люди стали более притязательны по отношению к природе, когда родилось представление о том, что территория, находящаяся под властью какого-либо союза или круга лиц, может и должна использоваться целиком и полностью, включая все ее ресурсы. Что касается этой «атаки на последние резервы», то для истории Российской империи важными были бы политика увеличения населения, проводимая Екатериной II, и долговременный процесс вытеснения кочевых степных народов. Эти темы не только соединили бы политическую историю с экологической, но и коснулись бы проблем имперской власти и политики в области национальных отношений.

Один из великих вопросов, которые задает России всемирная история окружающей среды – и в не меньшей степени «Природа и власть», – вопрос обращения крестьян с землей. Верно ли, и если верно, то в какие периоды и на каких землях, что крестьяне слишком мало ухаживали за землей и просто шли дальше, когда почвы истощались? Верно ли, как однажды объясняла мне моя подруга – социолог из Петербурга, что в России был (и до сих пор остается) широко распространен менталитет, согласно которому человека беспокоит только его собственный двор и собственная земля, а все, что лежит вокруг, – это лишь «дикое поле», которое совершенно спокойно можно использовать как помойку или просто забросить? И более общий вопрос: какая взаимосвязь существует между огромными размерами России и обращением людей с природными ресурсами, и как это выглядит в сравнении с другими крупными странами, такими как Китай или США?

Йоахим Радкау, автор этой книги, – «отец» немецкой истории окружающей среды – направления исторической науки, которая в последние 20 лет все сильнее пробивает себе дорогу. В современной России эта сфера деятельности, насколько я могу видеть, находится в стадии зарождения. Процесс этот – захватывающе интересен, и представленная книга может содействовать ему. Безусловно, Россия (будь то Российская империя или СССР) представлена в ней очень мало. Этот пробел отражает состояние исследований экологических аспектов российской истории, и нам – изучающим ее – следовало бы трактовать его как призыв к тому, чтобы в будущем уделять больше внимания отношениям человека и природы.

Чтение этой книги может многому научить, ознакомить с множеством захватывающих фактов, приблизить к истории окружающей среды и побудить к исследованию великих тайн истории России. Я желаю русскому изданию книги много любознательных читателей.

В ночь перед тем, как приступить к работе над этой книгой, я увидел кошмарный сон: на маленьком разбитом самолетике я лечу где-то над Россией. Самолетик то и дело приземляется и бежит по ухабистым взлетным дорожкам. Я знаю, на его борту – атомные бомбы, неудивительно, что меня охватывает паническая дрожь. К счастью, вскоре я проснулся. Растолковать сон было нетрудно – он был почти открытым выражением неуверенности и тревоги. Прежде я предпочитал «средний уровень высоты» и подтрунивал над универсальными трудами по экологической истории, авторы которых взирали на Землю с высоты птичьего полета. Теперь мне самому предстоял рискованный экскурс во всемирную историю. Удастся ли мне найти подходящие места для посадки? Не станут ли тяжким балластом в дальнем полете те годы, которые я провел за изучением ядерных технологий? Что значило экологическое, а вместе с ним и экономическое фиаско коммунистического блока для тех экоисториков, которые возлагали надежды на социалистическую государственную экономику, ее способность преодолеть разрушение природы, вызванное частным корыстным интересом?