Приоритетное направление - стр. 30
Посидев ещё с полчасика и окончательно придя в себя, мы были готовы двигаться дальше. Собственно, ничего экстраординарного не случилось, даже наоборот, все, кроме меня, чувствовали себя хорошо отдохнувшими и вполне бодрыми. Так что, возможно, мы бы просто выспались на этой плите и, набравшись сил, потопали дальше. Но на будущее решили такие эксперименты не ставить: при обнаружении чего-то непонятного всем составом туда лучше не входить, даже если это «непонятное» совершенно безопасно. Ладно, распределились по порядку движения и пошли, как говорится, солнце ещё высоко.
Часа через два туман начал редеть, эскадрильи мошкары тоже изрядно потеряли в численности, и мы всё-таки вышли из болот на сухое место. В очередной раз порадовался слаженным действиям нашего подразделения: головной дозор при выходе на открытое место развернулся по фронту, фланговые дозоры увеличили отрыв от основной группы, остальные дождались команды от головного и только после этого выдвинулись вперёд. Как всегда, первые новости пришли от Головы.
– Командир – Голове.
– Здесь командир.
– Гудвин. Место обжитое, но сейчас живых нет. На два часа строения. Расстояние до ближайшего – тысяча двести. Явно недавней постройки. Частично разрушены. Характер разрушений определить не могу. С одиннадцати на час дорога. Без покрытия, частично заросшая. Населения не наблюдаю, опасной живности тоже.
– Принял.
Быстро переговорив с Якутом и сержантом егерей, мы решили сделать небольшой крюк и обследовать строения. Во-первых, надо разобраться, кто же здесь жил и почему здесь больше не живёт, а во-вторых, одной из целей экспедиции, пусть и не самой важной, является картографирование. Поэтому мы оставили на месте наших носильщиков, к которым, похоже, уже намертво прилипло прозвище «братья верблюды», метко приклеенное Крашем. В компанию к ним определили Михалыча, Лесного и дрессировщика Ухо. Гудвин и Малой прикрывали нас издалека, а все остальные, разбившись на двойки, отправились обследовать деревеньку.
Много времени это обследование не заняло, и минут через тридцать мы уже имели примерную картину произошедшего. Деревню покидали быстро, но организованно. Об этом говорило то, что в домах, сараях и прочих постройках не осталось ничего ценного, но то и дело попадались обрывки одежды, разбитая посуда, какие-то забытые вещи вроде сломанной куклы или молотка без ручки. А причиной ухода явно было нападение. На деревеньку из дюжины домов напала довольно крупная стая мутов. Произошло это прошлой осенью, до снега. Муты были вооружены в основном холодным оружием, но их было много. Хозяева отбились, но, видимо, потери были слишком велики, и остатки жителей покинули это место. Куда они направились, непонятно, следы за полгода исчезли, да и не очень это нас интересовало. Гораздо более интересным было то, что мы так и не смогли определить, кем же были жители деревни. Не было церкви, мечети или молельного дома, которые почему-то очень любят в деревнях, только небольшая то ли часовенка, то ли кумирня, но из неё вынесли то, что там стояло. Вполне человеческие вилы, и рядом молот, которым явно бились, судя по налипшим на него остаткам чего-то похожего на шерсть. Однако этот молот я смог только приподнять, махнуть им – не знаю каким богатырём нужно быть, молоточек-то килограммов под сто пятьдесят весом. А в одном из сгоревших домов нашли ложе от арбалета, явно не под человеческую руку. Может, это осталось от захватчиков, а может, и от поселенцев.