Приор. Путь странника - стр. 7
Только Старший лейтенант Рональд Аскариан, сидевший рядом с Хлоей, нетерпеливо поерзал на своем стуле. Этот слишком молодой для такой ответственной миссии человек выглядел скорее как кадет военной академии, чем член командного состава миссии Приора. На корабле он отвечал за координацию нижестоящих офицеров, сбор данных от всех служб корабля и навигацию, которая на Приоре, следовавшим только одному ему известному маршруту, была очень условным понятием. Рональд запустил в свои русые волосы пальцы и, перебирая ими, завязывал пряди в замысловатые узлы.
– Все верно, Полковник, – снова согласилась я и замерла. Мои щеки начали наливаться румянцем, а по телу прошел жар.
Снова возвращаться к бессмысленному обсуждению источника моих знаний, которые в моей голове выглядели как некий фильм, который я когда-то смотрела, резона не было. Это объяснение не устраивало ни присутствующих, ни меня саму. Но другого у меня не было.
– Полковник, разрешите? – В разговор вмешалась Майор Лиза Спенсер. Она вдруг вскинула голову, которую до этого держала сосредоточенно опущенной, и ее длинные платиновые волосы качнулись серебристой волной, расплескав пряди по изящным плечам.
Рохас сделал приглашающий жест рукой в сторону Лизы, откинулся на спинку своего кресла, будто немного расслабившись, и снова взглянул на меня.
– Единственной возможностью для вас доказать правдивость этой истории, как мне кажется, является раскрытие всего того, что вы знаете. – Голос девушки был звонким и ярким. В нем слышалась теплота и женственность. Но, несмотря на это, властность ее тона выдавала в ней опытного боевого офицера.
Лиза, повторив жест командира, облокотилась идеально ровной спиной на спинку кресла и устремила ко мне свои огромные голубые глаза.
– Спорить не буду, это единственная возможность доказать, что я говорю правду, – я лишь мельком глянула на нее и тут же опустила взгляд к своим рукам, сложенным на коленях под столом. – Но я не могу. Будущее – очень тонкая материя. – Я слишком убедительно замотала головой, будто хотела убедить в этом больше себя, чем остальных. – Неосторожное слово или даже взгляд могут изменить его навсегда. Может быть уже то, что я тут сейчас, и запустило механизм необратимых изменений, я не знаю. – Мои плечи нервно дернулись. Получилось что-то среднее между тем, как пожимают плечами в задумчивости, и вздрагивают от испуга. Как бы я ни старалась контролировать свои движения и слова, что-то все время выскакивало, выдавая меня с головой.
Сидя на полу в медицинской палате несколько дней назад, обняв колени руками и рыдая от бессилия и паники, я приняла это решение: не говорить о том, что ждет Приор и его экипаж. Почему-то эта мысль была единственной четкой и понятной моему растерянному разуму. Все остальное постоянно рассыпалось на песчинки и собиралось вновь, каждый раз в новым формах.