Принимая во внимание - стр. 41
В машине всю дорогу молчали. Но когда зашли в кабинет и сели напротив друг друга, Глебский жёстко проговорил выношенный долгим молчанием ответ:
– Спасибо за совет! Только я привык действовать самостоятельно. И буду так действовать впредь. По поводу рапорта скажу одно: буду объективен. Насколько возможно. Большего от меня не жди! Скрывать ничего не стану, но и покрывать никого не буду! А теперь давай пить кофе. Заодно расскажешь, как прошло то заседание обкома партии, о котором недавно говорил. Желательно во всех подробностях и деталях… Ну чего смотришь? Сам же обещал.
Ретроспектива. 3 марта 1969 года
Степан Степанович Аврамеев, первый секретарь Амурского обкома партии, исподлобья, хмуро смотрел на медленно собирающихся членов обкома. Сегодняшнее заседание было созвано в экстренном порядке. Все члены обкома добраться в указанное время, до начала наверняка не успеют. Особенно из дальних районов области. Потому придётся часть информации сообщать вторично. Степан Степанович тяжело вздохнул: а что поделаешь?
Наконец зал на две четверти заполнился людьми. Аврамеев поднялся на сцену, прошёл в президиум, занял своё постоянное место, под портретом Ленина, разложил перед собой бумаги.
Время шло. В зале потихоньку между собой переговаривались делегаты, искоса поглядывая на «первого». С обеих сторон от Аврамеева расположились секретарь Благовещенского горкома Сыроватенко, руководитель Тындинского райкома Глушков, начальники областных управлений УВД и КГБ, трое членов обкома партии из Магдагачинского и Зейского районов. А Степан Степанович всё молчал. Он не знал, с чего начать. А начинать следовало.
Аврамеев ещё раз просмотрел телеграмму. Мысленно выругался. Если бы ЦК промолчало, как и раньше, никак не отреагировало на происшедшее, или отреагировало, но только наверху, то он бы как-то справился с ситуацией на месте. Самостоятельно. Ну, пошли бы слухи, да и бог с ними… Пресекли бы! Впервые, что ли? Вон, в Сковородинском районе в прошлом году, по осени тоже стычка с китаёзами произошла, до крови дошло. И ничего. Поболтали да позабыли. Секретарю парторганизации и председателю колхоза по машине выделили, так те сами всем рот прикрыли. «И тут бы справились. Так нет же, б… – выматерился в мыслях первый секретарь обкома. – Открытая Нота протеста, чтоб их!..»
На столе перед Степаном Степановичем лежал текст заявления ЦК КПСС, который завтра должен был появиться в центральной прессе. Текст Аврамеев получил полчаса назад. Как и секретари других обкомов. За прошедшие полчаса Степан Степанович все написанное буквально вызубрил, вбил в свою память. Потому как в отличие от других обкомов данное послание касалось его области самым непосредственным образом. Аврамеев предполагал, что в городе, а то и в области, особенно в приграничных районах, могла начаться паника.