Принимая во внимание - стр. 17
– Поподробнее.
– А что там подробнее? – майор в сердцах махнул рукой. – У нас в последнее время каждое лето чуть ли не военные конфликты происходили. Китайцы постоянно переплывали Амур. То мешали уборке урожая, то скотину воровали в сёлах. А сколько раз под косилки бросались…
А два года назад рыбак пропал без вести. Может, китайцы здесь и ни при чём, да только больно смахивало на то, что всё-таки «ходи»[9] имели к этому отношение. У них же голодуха, а за плоскодонку можно семью целый год кормить. Живут в землянках. Ходят в робах, как оборванцы. Зато гонору – хоть отбавляй! Чуть что – цитатниками в морду тычут: «Мао! Мао!» Политическая, понимаешь, обстановка! Мать её…
– Наверх докладывали?
– А как же! Всё через товарища Иванова. Только без толку. Думаешь, тот сообщал выше по инстанции? Чёрта с два! Капитан Яремчук, из особого отдела, Иванову «Войну и мир» из докладных написал. И что? Как выяснилось, ни одна записка в Москву не ушла! Ни единая! Даже тогда, когда в прошлом году в Сковородино погиб пограничник.
Все знали, что мальчишку убили во время несения боевого дежурства. Китайцы пытались перейти по льду на нашу сторону. Яремчук об этом сообщил в рапорте. А результат? Смерть списали на неумелое обращение с оружием. И всё! Нет пацана – и проблем нет!
Зато партийных собраний за два года правления Иванова в управлении было проведено в три раза больше, нежели за все предыдущие годы. У нас ведь как стало при Василии Трифоновиче? Чуть что – в Ленинскую комнату! Обговорить сложившуюся ситуацию. Вместо того чтобы просто дело делать, три часа обсуждаем, как его сделать лучше.
– Но после-то делали.
– Делали, – согласился майор. – И хорошо делали. Да в Центр Иванов чаще о другом отчитывался. Всё преувеличивал и в красках рисовал. Себя показать хотел. Выставить, так сказать, товар лицом. – Малышев скривился, словно от зубной боли. – На кой ему нужны были мальчишки-пограничники? На них разве имидж заработаешь? Хрен с два! Иванов всё время шпионов выискивал. «Манечка» у него такая была: найти диверсанта. Искал, где только мог. Выслужиться хотел. Мечтал вернуться в Москву. На белом коне. Вот вернулся.
– Ты, майор, словами-то не раскидывайся. Думай, что говоришь. – Глебский приостановился, и, повернувшись в сторону собеседника, тронул того за кожаную портупею. – Хорошо, постоим на улице. Получается: руководитель управления не занимался государственным делом? А только личным? Не преувеличиваешь?
– Да какие тут преувеличения! – Майор в сердцах махнул рукой. – Можешь сам проверить. Рапорты мои и Яремчука должны сохраниться. Сысоев, секретарь, их регистрировал. Потом нас Иванов за эти докладные на ковёр вызывал. Разнос устраивал. Мол, мы своей писаниной портим ему всю картину. Дескать, как можно подавать в Москву информацию о том, что у нас погиб мальчишка при переходе китайцем границы? «Это ж, – майор скопировал интонацию покойного, – получается, рубежи нашей великой Родины не защищены! Думайте, что пишите!» – Малышев со злостью сплюнул на обледенелую землю. – Дерьмо!