Принцесса в Академии - стр. 51
Я подошла и встала рядом с ифритом. Господин Август скользнул по мне взглядом и хотел отвернуться, но внезапно нахмурился, протёр лорнет и всмотрелся внимательнее. Меня прошиб холодный пот. А что если на него магия плаща не действует? Но тут он отстранился и слегка пожал плечами, как человек, которому что-то почудилось.
Ифрит тем временем легко вспрыгнул на постамент и, придвинувшись вплотную к стеклу, что-то зашептал. Привратник слушал, приставив к уху ладонь.
Едва он успел договорить, прогремели трубы, и коридоры наполнились шумом и хлопаньем дверей.
Господин Август снова принял официальный вид, прочистил горло и поднёс ко рту рожок в оправе из черненого серебра, висевший у него на шее. Под сводами академии раздался магически усиленный голос, отражаясь от стен:
– Внимание всем учащимся и преподавателям Принсфорда! Сегодня из королевского зоопарка сбежал очень редкий паук, единственный в своём роде. Отличительные приметы: боевая пика на спинке и вздорный нрав. Всем, кто его видел, просьба сообщить привратнику о местоположении. Ни в коем случае не дотрагивайтесь до него, это может быть опасно! Если же объявление слышит сам паук, пусть спустится в вестибюль.
Мы прождали весь перерыв, но Магнус так и не появился.
– Жаль, – сказал Озриэль, – надеялся, сработает.
– Что сейчас по расписанию? – вздохнула я. – Скоро придётся вернуться в цветочную лавку.
– Музицирование.
* * *
В отличие от этикета ухаживаний, музицирование было профильным предметом, поэтому здесь собрались учащиеся только одного факультета. Занятие вела молоденькая профессор Амфисбена, похожая на осу – возможно, из-за строгого желтого костюма в черную полоску и указки-жала. Узкий красный поясок делил её пополам, отгораживая пышные бедра от аккуратного верха. Две косы оборачивались вокруг головы, а по бокам торчали тщательно завитые золотистые кудряшки, которые подпрыгивали при ходьбе. Тоненький голосок становился ещё тоньше, когда поблизости оказывался Озриэль.
Каждый учащийся занимался на своём инструменте, но удивительным образом никто никому не мешал. Здесь наблюдалось всё многообразие – от ручного органа до рок-мандолины Индрика. Когда он перебирал низкие басы, у меня в груди гудело.
Озриэль выкатил из шкафа столик, уставленный рюмочками, стаканчиками и прочими стеклянными сосудами с разноцветными жидкостями.
– Что это?
– Музыкальные стаканчики, – пояснил он, отхлебывая морковный сок из синей пробирки. Отпив примерно треть, стукнул по ней металлическим прутиком и удовлетворенно кивнул: – Теперь не фальшивит. – Видя моё недоумение, добавил: – Звук зависит от сорта стекла, вида напитка, ну и, конечно, его количества. У меня есть клубничный компот, хочешь?