Принцесса, подонки и город тысячи ветров - стр. 8

– Подельника не забудьте, – раздалось у меня за спиной, а кисти перехватило железной хваткой.

– Пустите, – прохрипела я, сдерживая накативший кашель.

Вот я тебя сейчас, кто бы ты ни был, ледяным мистралем… Дёрнулась, но неведомый доброхот держал крепко, обдав незнакомым запахом. А следом и чужую магию почуяла.

Маг!

Я замерла, пока не натворила непоправимого.

– Чего-о? – обиженно заорал лягушонок, перестав дёргаться. – Какой ещё подельник? Один я работаю! По чести воровской топтаться вздумали?..

А, нет, чему-то всё же научился. Нет у воров никакой чести, выдумки это всё. А оскорбился так, что и я чуть не поверила. Хват уставился на моего поимщика, определив в нём ещё одного «вашбродь», и снова подобострастно изменился в лице. Затем впился в меня жадным взглядом – выслужиться, видать, захотел.

Узнал…

И даже знака нужного ему не подать: руки то за спиной горят в обжигающих ладонях. Только вот квартальный неожиданно замялся.

– Так то ж Ветерок, вашбродь, – неуверенно протянул Хват, резко поумерив пыл. – Мелкий шельмец не брешет: Ветерок у нас по другой части – ни в связке, ни по карманам не работает.

Меня вот тоже очень удивило это внезапное заступничество. Это от Хвата то? Не того я размера рыба, чтобы надсмотрщик от лишней денежки отказывался… Или шепнул за меня словечко кто-то из тех, что глубже плавают, а я и знать не знаю?

– И по какой же?

Разглядеть внезапного поборника правопорядка не удалось, как ни вертелась. И мой капюшон, накинутый по самые глаза, мешал; и сам поимщик двигался ловко и неуловимо, оставаясь вне поля зрения. Наконец ему надоели мои увёртки – тряхнул руки, сжав до боли: мол, стой смирно.

– Так ищейка же, вашбродь… По сплетням, в основном – и на такой товар спрос есть… Вы уж отпустите, Ветерок законы знает, я ручаюсь.

Это Хват за меня сейчас ручается и просительно лебезит?! Дно донное, неведома глубина твоя…

– Свободен, – повелительно кивнул надсмотрщику маг: я уловила движение головы позади себя.

И Хват поволок свою невеликую добычу в участок, к приставам. Хвенсиг опомнился и заверещал пуще прежнего, но до них уже никому не было дела.

– Ищейка, значит, – недобро процедили мне в затылок. – Нюхач.

Стальная хватка разжалась, но лишь затем, чтобы перехватить крепкой ладонью мою шею сзади. Теперь уже голова оказалась крепко зафиксирована, заставляя смотреть только вперёд, а из груди к горлу поднимался новый приступ кашля. Понесла меня нелёгкая сегодня работать, нет бы ещё денёк отлежаться…

– За кем следил? За мной? За Лейсденом? Смотри: солжёшь – застенок уютной спаленкой покажется.