Принцесса, подонки и город тысячи ветров - стр. 61
– Я думала, вы близнецы.
– О, у отца была сильная порода. Мы оба его копии. У моей матери тоже была магия, но и та полностью растворилась в её первом мертворождённом ребёнке.
Фейльктиг, вспомнила я когда-то вычитанное слово. Лишённый наследственной магии, что даётся по праву рождения. Ужасная судьба. Такое случается, когда двое магов одержимы друг другом настолько, что всю свою силу отдают первенцу. Для следующих детей не остаётся ничего. Обычно пара магов отдаёт лишь часть магии ребёнку, оставляя не менее половины себе и другим потомкам. А Стордалю не досталось ничего – ни от отца, ни от матери. Или же…
– Но кровь не обманешь, и очень редко из таких «пустышек» вырастают Смотрящие. Мне, пожалуй, даже повезло. Мне не подвластна ни одна стихия, я не способен управлять магией, зато вижу её насквозь. И когда другие маги видят перед собой лишь резко испортившуюся погоду или невзрачного воробушка с простеньким украшением, далёкого от магии настолько же, как послушница Сёрвики от выпивки, я вижу, как вы танцуете с ветрами. Я вижу разноцветные защитные круги от артефакта. Я вижу, как стихия ластится к вам, только и ожидая приказа. Это… красиво. И я искренне восхищаюсь вами.
– Ваш брат знает, что я маг? – невежливо перебила я Стордаля.
– А как вы сами думаете, Ветерок? – улыбнулся мужчина.
Знает. Конечно же, знает…
– Итак, я ответил на ваш вопрос?
Ответил. Даже чересчур щедро. Только теперь по принятым обоими правилам должен прилететь встречный. И фрой Стордаль не стал с ним медлить.
– Моя очередь. И раз уж мы так откровенны сегодня…
У меня внутри всё сжалось. Он Смотрящий. Его брат, хевлов Эрланн – будь проклят день, когда мы встретились! – и вовсе глава «охранки». Будто кошмар наяву, где ноги засасывает в трясину и никак не вырваться из этой топи.
– То вот мой вопрос… Вы же помните: мы говорим только правду? – коварно улыбнулся Стордаль.
Что он спросит? Об отсутствующей метке? Об уровне силы? О том, кто я на самом деле такая и кто мои родители, раз у меня есть магия? Я сжалась внутри до предела. Сбежать? Но как, если он видит меня насквозь, а моя магия для него всё равно, что маячок в ночи? Я деревянно кивнула.
– Впрочем, я уверен: вы и так мне не солжёте. Я вас надолго не задержу. Итак, Ветерок… какая ваша любимая кухня?
Я сначала дёрнула головой, не поняв вопрос. А потом нахлынуло…
Наша молчаливая кухарка Абертина была с юга. И готовила только привычные для неё блюда, сурово кивая на неубедительные просьбы мамы, но продолжая печь, жарить и варить так, как считала нужным. Это были ежедневные пироги на нежном сливочном тесте, щедро политые сливочным же маслом – рыбные, мясные, картофельные, с сыром и зеленью. Это были тушёные овощи с острой смесью приправ, от которых начинали гореть щёки. Это были пряные козьи сыры, которые Абертина как крошила с толстомясыми помидорами и базиликом, так и жарила в панировке, подавая самостоятельным блюдом… Это был плотный чёрный хлеб с семечками кунжута и подсолнечника, за корочкой которого я прибегала, едва заслышав аромат. Абертина щедро мазала её жёлтым маслом и солила крупной морской солью. Было ли что вкуснее… Малыш стряпал похоже, но в Раханди нужно родиться, чтобы готовить так же…