Принцесса, подонки и город тысячи ветров - стр. 17

Аристократы ведь горазды спать, раньше полудня пробуждения не жди. А в том, что объект слежки именно хозяин этого особняка, я не сомневалась. Дом тоже в центре Дансвика, от вчерашнего всего пятьсот шагов. Соперник или с соседом не поделили что? Зато было время подумать.

Про мона Эрланна от кухарки вчера узнать ничего не вышло, та словно закрылась с уходом хозяина. Даже на мой комплимент вкусному бульону, который господину сейчас тоже не помешает, лишь поджала губы и больше не проронила ни слова. Ладно, и не таких разбалтывали.

На Дне уснула, как только добралась до койки. Вот сделаю эту работу, избавлюсь от мага, там и выясню, что за дела творятся с моей мастью.

До того, как начать слежку, сделала ещё одно дельце. Местный дивизион Sikkerøya, он же квартальный участок, «сикерки» в простонародье, я разбудила ещё до восхода солнца. Заспанный Хват сам выполз на громкий стук, выругался, но при виде десяти серебрушек и увесистого мешочка с железом и медью враз глаза продрал.

– Лягушонка выпускай.

– Э-ээ, так эта…

В голове надзирателя явно боролись какие-то две мысли. Первую считала сразу: сграбастать деньги. А вот вторую пока не могла уловить. Хват мялся, глаза его то вспыхивали при виде денег, то тухли от каких-то неведомых соображений. Чуть не застонал в один момент от внутренних противоречий. Вижу, вижу, Хват. Обмануть хочешь. Да только перед подонком шушера бездонная не смеет договор нарушить, пусть он даже сам квартальный надсмотрщик. Наконец Хват протяжно вздохнул.

– Отпустил уже. С вечера выкупили.

– Кто?

– Знать не знаю… Сейфовый билет прилетел да записка.

Сейфовые билеты – магия распространённая. Любой мог послать.

– Принцесса, ты это… Денежки-то оставь. А я и тебе, и твоему лягушонку, если надо…

– Обойдёшься, – деньги перекочевали обратно в мой карман. – Нет промеж нами обид, долгов и свары?

Ритуальная донная фраза. Ею любые дела заканчиваются. Раз уж пообещала ему вчера прийти утром за лягушонком, то пусть ответит.

– Нет промеж нами обид, долгов и свары, – неохотно подтвердил Хват. – А давай в оборот пущу, чего деньжищам зря лежать, раз всё равно отдавать собиралась?

Как же ему чужие деньги глаза жгут.

Кто допрежь меня выкупил Хвенсига – над этим и стоило сейчас поразмыслить, сидя в засаде. Только мысли шли совсем другие. Во вручённой экономке корзинке от «Стакса и сыновей» звякало ни много ни мало – шесть бутылок искристого йелленского вина, я успела заглянуть. И накатило…

– А это, Бриска, Йелленские земли. Видишь, сплошь зелёным закрашено? Ну, что скажешь?

– Там долины, дядь Лева? Я про йелленское вино слышала.