Принцесса-невеста - стр. 9

Словами не описать, до чего мне полегчало.

Потом вдруг – удивительное дело – настал обед. Мы просидели два с лишним часа – медленно листали дневник, и десятой доли не осилили.

– Жалко, что в гостиницу взять нельзя, – сказал Уилли.

Но понимал, что это невозможно, – таблички по стенам сурово вещали на всевозможных языках, что из Святилища нельзя выносить ничего, без никаких исключений.

– А дневника про «Ребенка принцессы» ты не видел? – спросил я. – Мне не попался.

Он потряс головой:

– Там и дневников-то немного. Может, он и не писал. – Уилли отошел к полке и поставил на место дневник о «Принцессе-невесте».

– Спрошу Ванью, – может, у него в столе завалялся.

– Дедуль, это не очень мудро.

– Короткий вопросик – что плохого-то?

Тут Малыш Уилли одарил меня взглядом – и надо было видеть этот взгляд.

– Что такое?

– Не разговаривай с ним, а то он тебе еще что-нибудь скажет.

И то правда. Мы вышли из Святилища, потом из Музея, хотели поискать, где перекусить, но на улице было зябко, Уилли в курточке, а теплое пальто оставил в номере, хотел вернуться, так мы и поступили.

Я упал на кровать, а Уилли прямо в куртке ушел в ванную, долго-долго оттуда не показывался, наконец вышел, послонялся в той комнате, что была у нас за гостиную, и окликнул:

– Дедуль?

– Это на кого ты намекаешь?

Он терпеть не мог, когда я ребячился.

– Хрюк-хрюк-хрюк.

– Чего «дедуль»?

– Может, гигантская птица? – И он возник в дверях. – В «Ребенке принцессы», в конце первой главы, где Феззик падает и обнимает Уэверли. А вдруг снизу подлетела гигантская говорящая птица и их спасла?

– Говорящая? Я тебя умоляю. Может, историки и не знают, как Феззик умудрился выжить, зато я знаю, что Моргенштерн до такого идиотизма не опустится. Еще бы скалы в резину превратил, ну? Чтобы Феззик на них попрыгал и все бы спаслись. Немногим бредовее.

– А ты, значит, самый умный? – Он куда-то исчез, а потом вернулся, на ходу читая: – «Жаль, что я не придумал, как спасти Феззика, прежде чем он нырнул с утеса. Он ведь мог руку протянуть и в последний миг поймать Уэверли. И зачем я вечно загоняю себя в тупики? Опять мне явился призрак Гамлета. Насколько допустимо видоизменять правду ради искусства? – Уилли перевернул страницу. – Пожалуй, главная загвоздка в том, что лично мне трудно примириться с существованием гигантской птицы. Да, я видел скелет, да, крупнейшие наши ученые заверили меня, что такая птица действительно кружила во флоринских небесах, и все же, по-моему, от легендарного этого спасения за многие мили несет случайностью. Как решать эту проблему – неведомо».