Принцесса-невеста - стр. 43
Он был невозможно прекрасен.
– Я тебя люблю, – сказала Лютик. – Ты, наверное, удивишься, я же только и делала, что презирала тебя, и унижала, и насмехалась, но я люблю тебя уже несколько часов, и с каждой секундой все больше. Час назад я думала, что люблю тебя сильнее, чем все женщины на свете любили всех мужчин, а потом прошло полчаса, и я поняла, что прежняя моя любовь ни в какое сравнение не идет с нынешней. Еще через десять минут я поняла, что прежняя моя любовь – лужица подле открытых штормовых морей. У тебя, между прочим, такие глаза. Вот. Где я остановилась? Двадцать минут назад? Мы уже туда добрались, да? Ну, не важно. – Она все равно не могла на него взглянуть. Новенькое рассветное солнце погладило ее по спине и придало храбрости. – Я люблю тебя гораздо сильнее, чем двадцать минут назад, – даже сравнивать нельзя. Я люблю тебя гораздо сильнее, чем когда ты открыл дверь, – нельзя даже сравнивать. Во мне есть только ты, и больше ничего. Мои руки любят тебя, мои уши тебя боготворят, мои ноги дрожат в слепом преклонении. Разум мой умоляет тебя: попроси чего-нибудь, я мечтаю послушаться. Хочешь, я стану ходить за тобой по пятам до скончания твоих дней? Я согласна. Хочешь, я стану ползать в пыли? Я готова. Я онемею, я буду петь тебе песни, а если ты голоден, я принесу поесть, а если хочешь пить и ничто не утолит твоей жажды, кроме аравийского вина, я пойду в Аравию, хоть она и на другом конце света, и принесу бутыль тебе к обеду. Все, что смогу, я сделаю; всему, чего не могу, научусь. Я знаю, что я не чета графине, у меня нет ее искусности, и мудрости, и обаяния, и я видела, как она смотрела на тебя. И как ты на нее смотрел. Но умоляю, помни, что она стара и у нее много забав, а мне семнадцать, и мне никого, кроме тебя, не надо. Милый мой Уэстли – я же раньше тебя так не звала, да? – Уэстли, Уэстли, Уэстли, Уэстли, Уэстли – дражайший мой Уэстли, обожаемый Уэстли, чудесный красавец Уэстли, шепни, что у меня есть шанс добиться твоей любви. – И с этими словами она совершила храбрейший поступок в своей жизни – она взглянула ему прямо в глаза.
Он захлопнул дверь у нее перед носом.
Не сказав ни слова.
Ни слова не сказав.
Лютик бежала. Она развернулась и кинулась прочь, заливаясь горькими слезами; ничего не видя, споткнулась, врезалась в дерево, упала, вскочила, помчалась дальше; ушибленное плечо ныло, но это нытье не заглушало боли разбитого сердца. Лютик прибежала в спальню, к своей подушке. Надежно запершись, она весь мир утопила в слезах.
Ни единого слова. Даже на это не хватило приличия. Мог бы сказать: «Извини». Не сахарный, не растаял бы. Мог бы сказать: «Опоздала».