Принцесса на грани замужества - стр. 29
- И он надеялся, что аристократия это стерпит? - не поверила я.
- Стерпела бы. Ты слишком молода и не помнишь, как старый барон Штольдер наводил ужас одним своим именем. В те годы Тайная Канцелярия являлась грозной силой. Кроме того, у отца были договоренности с военной верхушкой. Нашим лордам пришлось бы проглотить это… Нет, план был хорош.
- Но так и остался планом!
Историю гибели родных и последовавшего за ней хаоса я знала хорошо. Изучила все, до чего смогла дотянуться. Хроника тех безумных дней, прозванных летописцами “смутной осенью”, о Штольдере не упоминала. Даже вскользь.
- Остался, да. Потому что пока Альберта-младшего под охраной везли в столицу, будущий король умудрился заболеть. Продуло, нянька недоглядела, дурища деревенская. Малыш умер в десяти милях от столицы. Человеческие младенцы так хрупки, особенно если рядом с ними нет матери.
Я бы запрезирала Штольдера за эти слова, если бы не видела: за цинизмом барон пытается спрятать боль.
- Отца это подкосило. Без ребенка он превращался в обыкновенного узурпатора, чьи права на престол были более чем сомнительны. Вторым ударом стало появление Ракхэма во главе армии Южного крыла. Герцог с ходу занял столицу, вздернул на главной площади особо злостных смутьянов и объявил себя регентом при малолетней принцессе. Его даже не смутило, что тебя успели увезти из столицы. Для моего отца это означало полный крах. Он потерял дочь, внука и короля. Сам разрушил порядок, которому служил, принес смуту и несчастья родной стране, и не добился ничего.
- И что с ним стало?
- Он принял яд.
Трус. Трус и мерзавец. Понимаю, что барон скорбит, но у меня для предателя, нет ни жалости, ни добрых слов. Вполне заслуженная смерть.
- В прощальном письме отец писал, что должен заплатить за свои преступления. И умолял меня не идти по его следам.
- Похоже, что ты не внял.
- Яблочко от яблоньки, как видишь, - Штольдер безмятежно улыбнулся. - Нет, я не планировал вот это все, - тут он обвел рукой камеру, - изначально. Просто когда увидел Оковы в полицейском управлении и понял, что я - единственный, понимающий их предназначение, не смог устоять. Казалось вот оно: простое и верные решение, шанс завершить то, что начал отец. И никаких убийств, никакой смуты. Наш союз благословит сама Любовь.
В гробу я видела такое благословение! Я сжала кулаки и поймала взгляд барона. Тот лучился исследовательским интересом. Как у алхимика, который наблюдает за интереснейшим преобразованием.
- Ненавидишь? - спросил Штольдер.
- Не знаю, - честно ответила я. - Зачем ты это рассказал?