Принцесса на горошине. Не такая, как все - стр. 31

Я снова улыбнулась, на этот раз через силу. Вдруг вспомнилось, что папа всегда задабривал меня мороженым.

К ресторану рядом с пирсом мы добирались на электрокаре. Для передвижения по территории загородного клуба, они, без сомнения, были удобны, но я всё равно чувствовала себя немножко глупо, сидя позади, спиной к водителю, и цепляясь за маленький поручень, чтобы ненароком не свалиться. Вздохнула с облегчением, когда мы, наконец, припарковались рядом с рестораном. Я спрыгнула с неудобного, узкого сидения, одёрнула подол узкой юбки, и суетливым жестом откинула за спину волосы. А Лысовскому всё было весело. Он, как мальчик, выскочил с переднего сидения, взглянул на меня, и рассмеялся.

– Как тебе развлечения старика?

– Мило, – выдавила я из себя.

Оказавшись сидящей за столиком в ресторане, я почувствовала себя спокойней и увереннее. Пал Палыч остался ждать меня на улице, а я смотрела на тёмную воду озера, блестевшую в солнечных лучах, и ждала, когда мне принесут кофе и мороженое.

– Так что у тебя случилось, девочка? Совет директоров бунтует? Я слышал, ты была, навела там шороха, – улыбнулся Лысовский.

Я отмахнулась.

– Не было там никакого шороха. Я испугалась, и разговаривать с ними не стала. Решила взять паузу.

– Правильно.

– Дядя Гриша, отец вам ничего не рассказывал? Про завещание?

– А что с его завещанием? – удивился он. – Всё тебе достанется. Ты одна-единственная, кровинка его.

– Да я не об этом, – вздохнула я. – Я о компании.

– А, в этом смысле. Мы с ним обсуждали возможность его преемника, но он определиться никак не мог. Было у него несколько кандидатур.

– Даже несколько, – удивилась я.

– А что? Это такое дело, Марьяна. Всегда нужно иметь запасной вариант.

– То есть, мне ждать? Когда завещание огласят?

– Думаю, да. Торопиться, точно, не стоит. Поспешность, вообще, дело неблагодарное.

– Хорошо, – согласилась я, – я подожду.

– Так тебя это беспокоит?

– Нет. Точнее, не только это, – запуталась я.

– Тогда говори.

Мне принесли мороженое, я поковыряла его ложечкой, съела крупную малину, что лежала сверху. Она приятным, сладким сиропом растворилась на языке. Я даже глаза от удовольствия на мгновение прикрыла. Но бесконечно тянуть нельзя было, поэтому я снова на Лысовского посмотрела.

– Дядя Гриша, расскажите мне о матери.

– О матери? – удивился он. – А что тебе рассказать?

– То, чего я не знаю.

Григорий Филиппович в задумчивости хмыкнул, смотрел на меня, а глаза у самого хитрые-хитрые.

– Если отец тебе не рассказал, то мне откуда знать?

Я смотрела на Лысовского и понимала, что он со мной играет. Как в детстве. Уговаривает меня всякими глупостями, чтобы я перестала требовать ещё одну порцию мороженого.