Принцесса на горошине. Не такая, как все - стр. 17

– Здравствуйте, Марьяна Александровна. – Потом, по всей видимости, вспомнила о последних новостях, и улыбка на её лице померкла. – Примите мои соболезнования. Так жаль, так жаль.

Я сдержанно кивнула.

– Спасибо. – Я прошла в комнату, положила свою сумку на столик. Сделала глубокий вдох, затем обернулась к домработнице. – Думаю, вы можете идти.

– Я ещё хотела шторы снять, постирать…

– Давайте не сегодня, – попросила я.

– Да, конечно, – засуетилась она, принялась развязывать фартук. Потом обернулась ко мне. – Марьяна Александровна, вас искала девушка.

– Девушка? – переспросила я. Правда, особой заинтересованности не проявила. – Какая девушка?

Женщина пожала плечами.

– Не знаю. Мне охрана утром передала. Говорят, вчера вечером приходила, и сегодня утром тоже. Спрашивает вас. Они её, конечно, не пустили, но она некоторое время стояла у ворот, ждала.

– Наверное, очередная журналистка, – пробормотала я.

– Может быть. Так я пойду?

Я кивнула.

– Идите. До свидания.

Последние дни журналисты всех мастей и изданий обрывали все известные им номера телефонов. Звонили в офис компании, самые дотошные смогли отыскать номера нашего загородного дома, судя по всему, какая-то прыткая особа раздобыла адрес моей московской квартиры. Только этого не хватало.

Оставшись одна, я некоторое время стояла у окна, смотрела на открывающийся с пятнадцатого этажа вид на Москву. Обычно он меня завораживал, а вот сегодня я лишь смотрела вдаль с напряжением. Затем вспомнила о том, что обещала Димке заказать ужин, позвонила в ресторан. Зашла в спальню и переоделась. Делала всё будто на автомате. И время от времени мысленно спрашивала себя: для чего я всё это делаю? Для чего я жду его на квартире, послушно заказываю ужин, если не хочу ни с кем общаться? И с Димкой в том числе?

Абакумов приехал через пару часов, с цветами. Шикарный букет чайных роз, он перешагнул порог квартиры с проникновенной и сожалеющей улыбкой.

– Детка, как ты?

Ненавижу, когда меня называют «деткой». Как в старых, плохих боевиках. Но я промолчала, возражать не стала, позволила себя обнять и поцеловать. Правда, тут же отстранилась, вроде бы отвлекшись на цветы. Даже поблагодарила:

– Спасибо, красивые.

Я вернулась в комнату, поискала глазами вазу.

– Как у тебя настроение? – спросил он, входя следом за мной. Я краем глаза заметила, что Димка снимает пиджак и развязывает галстук.

Я пожала плечами.

– А какое у меня может быть настроение?

– Я знаю. – Он протянул руку, коснулся моего плеча, погладил. – Но, Марьяна, нужно жить дальше. Ты же понимаешь.

– Понимаю, – кивнула я. Я, наконец, пристроила цветы, но как только я это сделала, Дмитрий Алексеевич тут же притянул меня к себе и поцеловал. Я закрыла глаза, сама себя попросила окунуться в его поцелуй, потеряться в нём. Вдруг мне станет легче? На поцелуй я ответила пылко, к Димке прижалась, а затем обхватила его шею руками, прильнула к нему всем телом. Кажется, Дмитрий Алексеевич моему порыву порадовался, даже облегчение почувствовал. Обнял меня в ответ, погладил по спине, и принялся нашёптывать: