Принцесса из одного места - стр. 8
Охальник Онти все это время стоял, в изумлении открыв рот. Глупейшее выражение лица! Неожиданно я рассердилась на него – отец, понимаешь, старается пристроить сына, как и положено настоящему родителю, а этот винные погреба разыскивает?
Величественно подала младшему Ананаксу руку для поцелуя. Величия в моем жесте было столько, что оно едва не вдавило его в пол.
– Рада познакомиться с вами, милый юноша, – проворковала я. – Преданные люди нужны Кармодону везде, особенно в винных погребах!
В глазах Онтарио вспыхнул мрачный огонек, однако к протянутой руке «юноша», который был явно старше меня, прикоснулся губами нарочито бережно.
– А причем тут винные погреба? – растерянно спросил герцог.
– Шутка! – мурлыкнула я и выдернула пальцы из ладони его сына. – Ваша Светлость приглашали меня на танец? Так идемте!
– Конечно, Ваше Высочество. Почту за честь!
Герцог склонился в изящном поклоне, после чего повел меня сквозь толпу в середину зала, где пары так и стояли бездвижно, наблюдая за нашим маленьким спектаклем.
Я не оглядывалась, однако спиной ощущала разъяренный взгляд младшего Ананакса. Вот это темперамент! А говорили, что он «воспитанный» и вообще милашка.
Мы с герцогом лихо сплясали первый танец, после чего я отправилась «отдышаться». Точнее, к столам с легкими закусками и выпивкой, сервированным у одной из стен залы.
– Ваше Высочество, вы выглядите просто восхитительно! – раздался неприятный голос.
Даже не глядя в его сторону, я узнала ту, которой он принадлежал. Аманда Кивис, дочь графа и графини Кивис, до моего появления в Самыйсоксе считалась первой красавицей. Высокая блондинка с правильными чертами лица, вызывающе синими глазами и алым ртом, выдававшим нешуточную страстность натуры. Ее цвет волос был немного рыжее моего.
– Этот изысканный наряд, эти великолепно уложенные волосы! А запах от Вашего Высочества такой же изысканный? Какими духами вы воспользовались сегодня? «Мечта свинаря» или «Помойные страсти»?
Аманда всегда говорила, что думала, и отстаивала свое мнение с решимостью наемного убийцы. При дворе папеньки явно не хватало таких людей.
Я повернулась к ней. Окружавшие девушку подружки-прихлебалки из менее знатных аристократических семейств вспорхнули и разлетелись по залу, сделав вид, что вспомнили нечто важное. Аманда же ждала меня, вскинув голову и раздувая ноздри. То, что она, в отличие от подружек, меня не боялась, невольно вызвало во мне два чувства. Первым было уважение. «Достойному – достойный противник!» – так говорил папенька. А вторым – недоумение. Может быть, она просто дура и страха не ведает?